— Какие вы счастливые! И я желаю, чтобы всегда такими были, — покачивая головой, сказала Меделин. Паблито увлек её локон, и он с увлечением принялся его тянуть.
— Ой, китёнок, перестань — Меделин больно! — воскликнула я.
— Пусть, — кивнула она, чуть кривясь и улыбаясь, словно укладку делала именно для того, чтобы наш карапуз выдрал пару прядей. — Ой… Нет-нет, пусть.
Я всё-таки высвободила смоляные волосы из ручки моего маленького корсара и погрозила пальцем.
— Бабушке больно, хочешь, чтобы она плакала? Она уже и так плакала.
Паблито похлопал ресницами, отпустил волосы и принялся обеими ручками изучать нос нашей королевы-бабушки. Никакого почтения. Она в ответ принялась целовать ладошки, а он — хохотать.
— Кажется, я знаю, кто у нас будет гением переговоров, — сказала я.
— Или антикризисным менеджером, — задумчиво добавил Джек.
Меделин прижала к себе малыша и проговорила, опять взволнованно:
— Джек, я бы, наверное, не пришла сегодня, но именно сегодня — твой настоящий день рождения! И я… У меня есть для тебя подарок.
Я забрала у неё китёнка, и Меделин достала из сумочки конверт.
— Что это? — спросил Джек.
— Это контакты твоего отца. Тут всё: телефон, адрес, даже аккаунт в Скайпе и Телеграмме. Я искала Эдуардо почти весь год. И нашла, — она чуть пожала плечами, будто извиняясь. — Я рассказала ему всё, как есть. Да, у него семья, трое детей, уже взрослых, жена. Он — военный, живёт в Гаване, и для него невозможно выехать на территорию США и даже в Пуэрто-Рико. Но Эдуардо очень хочет встретиться. Это можно сделать в России или Венесуэле. Вы… вы, наверное, сами решите где…
— Спасибо, Меделин, — сказал Джек. — А Рупперт? Как он к этому отнёсся.
Она покачала головой.
— Не знаю. Я ушла от него. Просто всё кончилось. Словно линию провели. И… я почти год его не видела.
— Даже не знаю, — поджал губы Джек. — Не могу сказать, что мне жаль. У Джуд я не спрашивал.
— Спасибо тебе за Джуди!
— Она — моя сестра, — ответил он просто.
Музыка сменилась с медленной на горячую, Меделин взглянула на людей, на нас — с улыбкой и печалью.