И ничего не увидела. Точнее сказать, сначала ничего. Меня будто ослепило дальним светом. Вот только чернотой. Ослепило чернотой. Из ниоткуда в никуда… Но вскоре начали проступать очертания пыльного и тесного чердака, заваленного ненужным хламом, что был разложен по коробкам и накрыт простынями. Чердак вырисовывался, подсвечиваемый фонариком Мишеля, что бесхозно лежал на полу.

Только когда я подняла его, чтобы осмотреться, поняла, как сильно меня трясло: луч подпрыгивал и дёргался, как будто фонарик оказался в руках миссис Джонс – соседки с четвёртого этажа, страдающей болезнью Паркинсона. Справа от меня, за огромной картонной коробкой, кто-то тихонечко кряхтел.

– Мишель? Это ты?

Ответа не последовало. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, словно готовилась глубоко занырнуть, и шагнула за коробку.

Будь осторожна, милая, однажды тебе не хватит воздуха, чтобы всплыть на поверхность.

Мишель распластался на полу в форме распятия: ноги были вместе, а руки лежали перпендикулярно телу. Он был без сознания, но от падающего на глаза света веки слегка подёргивались.

– Да чтоб меня… Мишель!

Я опустилась на колени и попробовала растрясти его. На виске заметила не глубокую, но длинную ранку. Кровь уже успела запечься.

За дверью кричал Питер. Сначала что-то нечленораздельное. Но потом среди малопонятной белиберды и почти звериного рёва стали проскакивать обычные слова: «Полли». «Прости». «Сама». «Виновата». Во мне зародилась слабая надежда, что его разум потихоньку возвращался.

– Кто же тебя так?

Я приложила ухо к груди Мишеля: сердечный ритм, насколько я в этом разбиралась, был слабым. Я слышала, что человека в бессознательном состоянии стоит положить так, чтобы голова лежала ниже туловища, так усиливается приток крови к мозгу. Но раз у него была рана на голове, я не стала рисковать и просто разрезала узкое горло свитера, чтобы Мишелю было легче дышать.

– Как мило. Не знала, что ты такая заботливая, – сказала Аня, шагнув из тёмного угла, и дружелюбно улыбнулась, будто думала, что я буду рада её видеть.

– Это ты сделала?! Что тебе нужно? Посмотри, что ты с бедным Питером сотворила!

Она подошла ближе. Красивая, с виду совершенно воздушная, безобидная. Мне стало ясно, что Тени до тех пор похожи на людей, пока сами верят, что настоящие. В последний раз, когда я видела Аню, вся красота слетела с неё, как только я сказала, что знаю чуточку больше, чем она думала.

– Полли, я ничего не делала с Питером, он славный. Казался славным. Казался… Но разве это я выпустила его наружность? Разве не ты постаралась зародить в его душе подозрение? Посеяла – пожинай. Ты сама во всём виновата, Полли. Сама. Во всём. Питер пришёл ко мне, науськанный тобой, и стал задавать странные вопросы. Пришлось подыграть вам, ребята. Я сказала, что я Бри Брит и прячусь здесь от полиции, а ты собираешься меня сдать. Он сказал, что убьёт тебя. Он, Питер, – которого ты никогда не знала. Я не желала тебе смерти, но своей настырностью в истории с заколкой ты меня изрядно раздражала. Да, пока Мишель слаб, я могу рассказать тебе много интересного!