— Если не перестанешь дразнить меня, я их сбрею.

Он прижал ее к себе еще теснее.

— А вот и не сбреешь.

Шарлотта откинула голову назад, чтобы в темноте ночи хоть как-то разглядеть его.

— А вот и сбрею.

Он снова улыбнулся.

— Ни за что в это не поверю.

— Почему?

— Ты хоть бы раз в жизни держала бритву в руке?

Она грозно посмотрела на него.

— Я быстро учусь.

Он вдруг перестал улыбаться, подался вперед и тут же накрыл ее губы.

Она вся обмякла и прильнула к нему, мгновенно утонув в тепле его поцелуя.

Он не переставал обнимать ее, и не отпустил, будто… Было такое ощущение, будто он не может отпустить ее.

— Тебе нужно вернуться, — прошептал он между поцелуями, не разжимая руки.

— Разве? — шепнула в ответ Шарлотта, вернув все его поцелуи.

— Боже, Шарлотта, я сейчас потеряю голову, и ты никогда не уйдешь отсюда.

Это было бы самое лучшее, что могло произойти с ней.

Вздохнув, Уильям выпустил ее губы, высвободился из ее объятий и присел на постели. У Шарлотты невольно перехватило дыхание, когда лунный свет посеребрил широкую спину с мышцами, которые перекатывались под бледной кожей, пока он одевался. Найдя брошенные на полу бриджи, он спешно натянул их на себя и встал.

И обернулся к ней. И снова дыхание застряло в горле, когда она увидела его обнаженную грудь, залитую мерцанием лунного света, который затемнял впадинки, в которых рос пушок темных волос. Боже правый, она когда-нибудь научится смотреть на него без боли?