— Мне она уже нравится, — замечает Вадим.

Они чокаются бокалами.

— Вы мне тоже, молодой человек. — Подмигивает шефиня. — Учтите, что я даю ей три месяца, а потом она выйдет на работу, чтобы вести по пути успеха лучший женский журнал в стране. Вы готовы принести себя в жертву ради семьи?

Он застывает от удивления, и в этот момент Барракуда бьёт его по плечу:

— Не могу поверить, что вы купились дважды!

— Ха, а вы весёлая.

— Шесть месяцев! — Строго говорит она. — Всего шесть с рождения ребёнка, и ни днём больше. — Поднимает бокал выше. — За ваше здоровье!

И, пригубив, удаляется.

— А вот и молодожёны! — Восклицает кто-то.

И мы все выстраиваемся в ряд, чтобы поприветствовать Владика и его роскошную невесту. Девушка стройна и необыкновенно красива — как маленькая фея, как хрупкая фарфоровая куколка. Он ведёт её к столу для молодожёнов, приветствует гостей и буквально светится от счастья.

— Мне нужно к окулисту. Я не верю, что вижу это. — Бормочет Катька. — Вадим, у тебя есть знакомый окулист? Такой, чтобы широкий в плечах, красивый, сильный?

— Это тебе травматолог нужен. — Усмехается он. — Они все сильные.

— Если на примете есть красивый холостой травматолог, то я готова сломать себе руку хоть прямо сейчас!

— Папа звонил, — сообщаю я Вадику, когда мы чуть позже кружимся в танце.

Животик у меня только наметился, и, как и говорила врач, я уже чувствую шевеления малыша, но мы с Вадимом всё ещё можем вполне изящно танцевать медленные танцы.

— Что говорит? — Спрашивает Красавин, плавно кружа меня под бархатную мелодию.

— Леся беременна. Радуется.

— Вот как? — Он смотрит в моё лицо, ожидая реакции.

— Я поздравила их.

— Всё правильно. — Кивает Вадим. — У тебя ведь будет сестрёнка или братик. Это прекрасно.