— Та женщина, что привела тебя сюда в качестве жертвы.

— Ох…

— Да милая, она одна из переселенцев. В этот мир мы ссылаем тех, кто преступил законы. А охранные заклятия не дают им вернутся или подступится к остаткам магического резерва. Нет худшего наказания, чем ежесекундно ощущать тянущую пустоту вместо согревающей душу силы. И скитаться в двух шагах от источника, не имея возможности самостоятельно взять из него.

— Эти искорки — ваша магия?

Шейсаллех приподнялся на локте и с улыбкой провел рукой по ее волосам.

— Верно. Считай это куском хлеба голодающему. За то, что потрудилась привести тебя ко мне.

— И как же она узнала, что я — это я?

— У иных фейри замечательно развит дар предвиденья. И пусть ваш мир выпивает все до капли, но кое-какие отголоски прежних умений, особенно если они были сильны, все равно остаются. Руны — костыли для увядших способностей, помогли фейри понять, что привести тебя в Храм будет очень верным решением, любопытная моя.

Длинный палец мазнул по кончику ее носа. Аэлиша фыркнула. Шейсаллех явно уверился, что выходка с Богом сошла ему с рук.

— Ну, раз у Юминии неплохо с предсказаниями, то пожалуй мне стоит догнать ее и расспросить о своих настоящих родителях…

Глаза Шейсаллеха полыхнули желтым.

— Ты не посмеешь!

— Правда? А вот и посмею! Как ты посмел солгать мне!

Подскочив, она прытко подбежала к накидке и поспешно обмотала ее вокруг нагого тела.

— Требую справедливости! — нагло заявила она, — Прощение в обмен на встречу с моими настоящими родителями!

Вопреки ее ожиданиям Шейсаллех не рассердился. Прекрасные губы растянулись в плотоядной усмешке. Лениво поднявшись на ноги вслед за ней, мужчина окинул ее фигурку предвкушающим взглядом.

— Хочешь поспорить?

Щеки обожгло румянцем. Она слишком хорошо помнила, чем окончился их спор в прошлый раз.

— Попросить. Мне это важно, — тихо добавила она.

— Не успел жениться, а мной уже манипулируют, — вздохнул Шейсаллех, — Так и быть, но учти — только встреча. Моя жена должна жить в моем доме.