— А потом отпустишь?

— Да.

— Хорошо, — кивает она, — но… можешь, пожалуйста, развязать меня сначала? У меня все болит. Я часами сижу в этом положении.

Она сидит связанной всего минуту. Даже не осознает, что большую часть времени свободно перемещается по дому.

— Развяжу, когда ответишь на мои вопросы.

Она устраивается на кровати подальше от меня. Подтягивает ноги к груди и с тревогой на меня смотрит.

— У тебя сердитый вид, — тихо замечает девушка. — Почему ты злишься?

— Что ты помнишь о ночи, когда в тебя стреляли?

— Я не люблю говорить об этом. Ты же знаешь.

— Почему? Потому что не помнишь так четко, как я?

Она мотает головой.

— Нет. Потому что вообще ничего не помню.

— Не совсем так, — возражаю я. — Думаю, тебя просто сбивает с толку то, что ты помнишь.

Девушка мотает головой.

— Я не хочу об этом говорить.

Я продолжаю, несмотря на ее просьбы прекратить.

— Я знаю, что творится у тебя в голове. Ты утверждаешь, что потеряла память, но я в этом сомневаюсь. Просто тебе сложнее добраться до воспоминаний Лейлы, потому что они перемешаны с другими воспоминаниями. Поэтому… порой… когда я говорю о событиях прошлого, ты не сразу о них вспоминаешь. Тебе будто бы приходится их перебирать. Раскапывать их.

Я вижу, как у нее перехватывает дыхание.

Наклоняюсь и смотрю ей прямо в глаза.

— Тебе порой кажется, что воспоминаний слишком много? Тех, что тебе даже не принадлежат?