Послышался всплеск – кто-то появился возле меня, поднимая мою голову над уровнем воды.

- Драко… Помогите! Кто-нибудь помогите его поднять! – кричала героиня войны, но, могу поспорить, что все просто застыли и заворожено наблюдали за этим последним актом в пьесе моей жизни. – Вулнаре Санетур! – она достала палочку и начала отчаянно водить ею над моим телом.

- Бессмысленно… - прошептал я, чувствуя на губах противный вкус своей крови. – Это гибрид… Его не исцелить.

- Как тебе помочь? МЕДИКОВ! СРОЧНО! Позовите медиков! – она плакала. Мерлин подери, да я счастливчик. Если бы только не эта боль. Один большой кусок боли. Хочется какого-то облегчения, но оно не проходит.

Я слабо покачал головой.

Я знал, что это конец. Во времена Темного Лорда учёные умы вырабатывали гибриды боевых заклинаний, которые должны были соответствовать трём критериям: минимум затрат энергии мага, максимум поражения и минимум возможности для исцеления и выживания. Победило гибридное заклинание Сектусемпра Максима.

Гермиона ещё что-то попробовала на мне, но всё было без толку.

- Нет… - прошептала она, выронив палочку. – Зачем?

Зачем? Я и сам не знал. Просто так сработало моё тело. Жалел ли я об этом? Я снова-таки не знал. Изнемогая от волн боли, я не мог ответить на эти вопросы, но одно я знал точно: если бы вместо меня была она, я бы точно жалел.

Глаза слезились от боли и попавшей в них алой воды, и всё, о чём я думал, это то, какой негеройской смертью я умирал перед ней. Лучше бы это была Авада. Наверное, глупый мозг так пытался спастись от боли.

«Надеюсь, мои кишки не плавают там по фонтану…» - отчего-то пронеслось в голове. Дышать становилось всё тяжелее. Я уже ничего не слышал из-за шума воды, а так же шума собственного сердца, набатом стучащего в ушах.

Должен ли я был что-то попытаться сказать? Должен ли я был что-то успеть?

Дыхание начало выравниваться, стук сердца как-то доносился издали. О чём жалею – не слышал, что мне кричала Грейнджер.

Потом мне стало легко, вся боль мигом отпустила, как и остальные ощущения, меня начало поднимать вверх.

Последней мыслью там было: «Как жаль, что это расстроит маму…».

***

Знаете, умирать оказалось не так уж и больно - совсем как засыпать. Но вот просыпаться было чертовски неприятно. Особенно с осознанием того, что ты умер.

Было неприятно снова чувствовать боль во всём теле, но теперь в виде острых колючек. Я резко открыл глаза и тут же закрыл их, почувствовав, как по щекам потекли слёзы от жжения. На меня снова наваливались ощущения смерти – в висках стучало, появилась паника. Мне чего-то не хватало. А потом вдруг я понял. Я забыл, как дышать. Очевидно, мне это было необходимо здесь. Я открыл рот и снова закрыл его.