— Скажи, мелкая — прохрипел чужим огрубевшим голосом, — как сильно ты хочешь, оказаться на нем, вновь? Как сильно ты желаешь на нем кончить?
Медленно повернулась к мужчине спиной, и максимально широко развела ноги в стороны. А после, сложилась пополам, демонстрируя себя. Полностью открытую, уязвимую, и до ужаса мокрую. Жаждущую его грубого вторжения.
— Как тебе такой ответ? — Уточнила, распрямляясь. — Не ослеп еще, от моей красоты?
Он оказался рядом, в мгновение ока. Резким движением, заставил вернуться в исходное положение.
— Умопомрачительный вид! — Властно шлепнул по аппетитному заду. — Руки, за спину и в замок. Колени не сгибай.
Давыдов использовал руки девушки, подобно уздечке, удерживая от падения. Свободной ладонью провел вдоль складочек, словно заново знакомился с самой женственной частью ее тела, заставляя кожу покрыться мурашками, а голову лихорадочно метаться из стороны в сторону.
— Пожалуйста, — услышала со стороны свой робкий голос. — Ну, же…
Ей не нужны были ласки и прелюдии. В пекло! Ей нужен был он! Только он…
Яростно зашипев, Герман погрузился в нее одним мощным толчком. До упора! Выбивая воздух из легких, и заставляя скулить от удовольствия.
Казалось, будто он домой вернулся, после длительного отсутствия. Но, все, по-прежнему, принадлежало ему. Каждая клеточка Лериной плоти. В душе творился страшнейший хаос. Единственное, что понимала — ей хорошо. До безумия. А потом, Давыдов начал наращивать темп, и девушка забыла, что значит сдерживаться. Невозможно. Горло надрывала собственными хрипами и стонами.
Иногда, он жарко шептал что-то, наклоняясь к ее шее, прикусывая кожу, но слов девушка не разбирала. Окончательно и бесповоротно потеряла связь с реальностью. Время так же потеряло свое значение. Оно просто перестало существовать. Волна оргазма настигла не плавно. Не как обычно. Нет. Пик наслаждения был достигнут внезапно, и очень быстро, поднимая на вершины, неведомые ей ранее.
— А-А-А! — Истошно закричала, содрогаясь всем телом, ощущая его внутри.
Никогда еще Лера не кончала так сильно! Так бурно…и громко. Обессиленно рухнула на колени. Герман, тут же, развернул к себе лицом, и коротко поцеловав, повалил девушку спиной на мягкий газон. Придавил собой. Припечатал к траве весом собственного тела, рыча как разъяренный лев. Сердце в груди отбивало такой бешенный, запредельный ритм, что голова шла кругом.