И все же они с Блэем решили сделать все по-своему, и Роф дал им свое благословение. По поводу траура Куин чувствовал себя так, будто все происходящее было частично посвящено Лукасу. У него было то, чем обделили его брата: этот момент сейчас, с любовью всей его жизни.

— Давай сделаем это, — сказал Куин.

Они взялись за руки и вместе шагнули вниз. Спустившись, они взяли близнецов у Лэйлы и Кора, пара буквально светилась от счастья за них, а затем вместе со своими детьми подошли к Рофу и церемониальному снаряжению в виде двух черных кинжалов, огромной чаши с солью и кувшина с водой.

Роф просиял.

— От имени всех нас заявляю, что это благословенный случай. Мы рады провести церемонию согласно вашим пожеланиям, и я понимаю, что есть одна традиция, которая вас всех очень волнует.

На этой ноте Лэсситер вышел из толпы. На этот раз он был не в каком-то малоадекватном костюме, а в простой черной шелковой рубашке и черных брюках, его светлые и черные волосы были заплетены в косу, перекинутую на плечо, а все золотые украшения исчезли.

Роф наклонился к Тору и прошипел:

— Он снова в костюме Элвиса?

— Нет. Выглядит нормально.

— Отлично, — пробормотал Король. — Им «нормальный», а мне он достался в костюме Элвиса и блестках…

Лэсситер вышел вперед, встал между Блэем и Куином и взял их за руки. Затем ангел закрыл глаза… и яркий свет накрыл их сверху, тепло и благодать приподняла их и детей над изображением той самой яблони в полном цвету.

Когда все в фойе ахнули, они снова опустились на землю.

— Это действительно очень хороший брак, — заявил Лэсситер. — Очень хороший.

Братство издало мощный вопль согласия. А затем началась древняя церемония, зазвучали священные слова, произнесенные на Древнем языке великим Слепым Королем… мозг Куина не зафиксировал ни одно из них. Они держали своих детей, стоя перед родными и близкими, и Куин просто смотрел в голубые глаза Блэя.

И это, в конце концов, было единственным, что действительно имело значение. Традиции — великая вещь, но важнее признание перед собравшимися его преданности своему возлюбленному и преданности возлюбленного ему самому.

Остальное — просто поток слов и веселая игра с кинжалами и солью.

Ну и еще был, благодаря Битти и падшему ангелу, чертовски вкусный торт.

Все прошло размыто, словно во сне…

— Куин? — прошептал Блэй. — Ты здесь?

— Что? Ой, извини. — И громче: — Да, я согласен!