— Я рада, что он не… забыл обо мне. — Она окинула взглядом квартиру. — Я чувствовала себя… покинутой. Моим мужем за последнее десятилетие нашего брака. Люком. Особенно Люком. Знаете, я тоже любила его. Но… нас же не должно волновать, что о нас думают другие, верно. Другие не должны определять нас.

Последнее предложение было произнесено с покорностью, как будто она пыталась убедить себя в этом, но без особого успеха.

Внезапный страх заставил Куина наклониться вперед.

— Анна София, понимаю, Вы не знаете меня…

— Я вас знаю. Вы брат Люка.

— Ну, тогда, пожалуйста, послушайте меня. На этой стороне вам есть ради чего жить. Нет причин спешить… снова увидеть своего Люка. Для этого есть время. Много позже.

Когда она кивнула, он испытал облегчение.

— Вы совершенно правы. У меня две дочери. И видит Бог, в последнее время я так мало для них делала.

А у Лукаса была ты, подумал Куин. Он, наверное, просто не верил, что твоя любовь достаточно сильна, чтобы выдержать его физические страдания.

Куин потянулся и взял женщину за руку, на которой было кольцо его брата.

— Люк будет ждать вас, в конце вашей, как я надеюсь, очень долгой жизни. Вы сейчас на середине пути. Не в конце. Так что вы должны остаться здесь со своими детьми и жить дальше, зная, что вас любил очень достойный мужчина.

Он сжал ее руку и снова сел. В этот момент Анна София расправила пальцы. Она рассматривала кольцо, и ее лицо окутала тень печали, но в ее глазах горел свет, которого раньше не было.

— Спасибо, — сказала она. — Это завершение, в котором я нуждалась. Я сожалею, что он ушел, это ужасно, что он умер таким молодым. Но я… это больше, чем я могла надеяться. Так что спасибо вам.

Куин слегка улыбнулся.

— Это помогло и мне. Просто сделав это… мне кажется, что я сделал что-то для него самого.

Анна София улыбнулась ему в ответ. Потом снова стала серьезной.

— Я больше никогда не увижу вас, правда?

На мгновение Куин подумал солгать.

— Нет, не увидите.

И все же он не собирался забирать ее воспоминания. Было важно, чтобы она помнила эту встречу так же, как и он, как если бы они заключили соглашение, поклялись в единственном, что имело для него наибольшее значение в данный момент: он выполнил последнюю просьбу своего брата.