— Всё-всё, Костяк. Я всё понял, осознал и больше не встреваю. Я лишь помочь тебе хотел. Надоело смотреть, как ты уже больше года сохнешь по Журавлю, а сам даже не заговорил с ней ни разу! Вот и решил я немного подтолкнуть её к тебе, раз уж самому тебе слабо. Да только она оказалась ещё хуже тебя: если ты просто тормоз, то она… Хм, ладно, проехали, — тут же исправился Стёпка, разглядев в глазах друга печально известный ему нехороший огонёк. И Тарас состроил максимально виноватое выражение на своём побитом лице: — Короче, я извиняюсь, Жек. Больше встревать не буду. Обещаю, — Но Костяков на это обещание никак не отреагировал, продолжая разглядывать Стёпку нехорошим взглядом. Тот обречённо вздохнул: — Что, опять бить будешь?
Жека ещё немного помолчал, давая другу окончательно проникнуться серьёзностью ситуации, и лишь потом усмехнулся, не в силах сдержать переполняющее его хорошее настроение:
— Да вообще-то надо бы тебе как следует по кумполу настучать. Но так и быть, сегодня не буду. И то, только потому, что благодаря твоему поганому помелу я узнал о ней много нового. Надо же! И от твоего помела есть польза, — усмешка Костяка стала шире.
— Ну вот, видишь, — обиженно пробурчал Стёпка, — Если бы не я, ты бы ещё год вокруг неё круги нарезал, а может и дольше! А ты мне за это весь фэйс разукрасил.
— Я начистил тебе физию не за это, а за то, что ты треплешь своим помелом вообще без разбору: зачем велел ей извиняться передо мной? Это ты, Тарас, должен извиняться. За то, что чуть не спалил меня перед всем классом. Я же говорил тебе держать язык за зубами? Говорил? Говорил. И за Катькины нервы тоже следует тебе табло начистить. Повезло ещё, что она не обиделась. Даже извинилась передо мной, как ты хотел. А с твоей косорукой помощью могла бы шарахаться от меня как от чумного. Вот тогда бы я сейчас с тобой тут лясы не точил, а вмазал бы по первое число. Усёк?
— Усёк, — покаянно опустил голову Стёпка, но тут же встрепенулся: — И что, Журавль в натуре извинилась? Поэтому вы так долго в подъезде зависали? А как она извинялась?
— Как-как, словами. Как же ещё? — Хмыкнул Костяк. — Хорош трепаться. Пошли уже.
Жека зашагал по улице в обратную сторону, и Тарасов поторопился за ним, но вопросы у него не закончились:
— В смысле словами? И всё? Даже не чмокнула ни разу? В том подъезде же в такое время никого не было.
— Дались тебе эти поцелуи, Степанелло! Сказано же: не доросла. Ничего, я терпеливый, подожду.
Тарасов вытаращил глаза:
— И сколько ты ждать собрался? Ещё год? Два? Десять? Звездец, это же окосеть можно! Нужно брать её тёпленькой, а то, пока ты ждёшь, твой Журавль опять тебя кинет и улетит в неведомые дали.