— Сколько дней мы не виделись?

— Сорок дней, — выдыхая клубы кальянного дыма, без запинки выдал он.

— Странная дата, — удивилась Анна. — Ты уверен?

Он утвердительно кивнул.

— Сорок самых страшных дней моей жизни, — пояснил он причину своей уверенности.

Анна поразилась еще больше:

— Почему тогда не звонил?

— Мне казалось, что ты никогда меня не простишь. А когда ты позвонила, подумал, что еще не все потеряно.

Анна фиксировала каждое сокращение мышц на его лице, записывая все на видеодиск памяти. Матвей не смотрел на нее. Его руки лежали на столе. Колени чуть повернуты к ней. Корпус наклонен к столешнице. Но его поза казалась неестественной.

— Матвей, давай по-честному, — она решительным движением потушила сигарету. — Я позвонила в понедельник, сегодня суббота. Не похоже это на мужчину, который подумал, что не все потеряно.

— Аня, в понедельник были операции. Во вторник прием до ночи. В среду тоже. В четверг я уехал в Днепропетровск. Я как представил себе, что поговорю с тобой и опять уеду…

Из ее груди вырвался вздох: с этим доводом трудно не согласиться. На его лице вновь появилась микроулыбка. Что это?

— Тогда почему позвонил сегодня?

— Понял, что больше не могу ждать, — на выдохе объяснил он.

— Почему не можешь? — она посмотрела недоверчиво.

— Понял, что умру, — серьезно сказал он.

Ее вздох превратился в стон.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Собираюсь тебя вернуть, — уверенно сообщил Матвей.

— У тебя такой же план, как в прошлый раз, или что-то новое? — ирония отказывалась прятаться.