Я смотрела в пол. Я знала, как меня видят со спины: опущенная голова, напряжённые плечи, стиснутые в кулаки руки. Краем сознания прекрасно понимала, что выдаю себя этими жестами. Но мысли были слишком далеко, чтобы заставить тело подчиниться разуму.
– Хорошо. Спасибо, Сэм, – голос преподавателя прозвучал словно через призму. – Кто что скажет?
Я моргнула. Скажет? А что тут можно сказать? Мне так жаль? Всё будет хорошо? Он это уже слышал сотни, миллионы раз. Все эти слова были ложью – никому не было действительно жаль, ничего не становилось «хорошо».
– Мне эссе понравилось, но, по-моему, много повторов слова «семья». И «отец» тоже повторяется постоянно. А так нормально. – Чей-то мужской голос заставил меня вернуться в реальность.
Я моргнула несколько раз, сделала глубокий вдох и выпрямилась, расслабляя мышцы спины и переставая сжимать кулаки.
– Мне очень понравилось, это так трогательно, – сказала какая-то девушка. – Такие мысли, без прикрас, ну, вы понимаете, они заставляют искренне сопереживать.
– Я думаю, было бы лучше, если бы Сэм добавил больше описаний, а то невозможно представить, как выглядят его родители, – услышала ещё один незнакомый мне голос.
– А что скажут наши двоечники? – спросил Прохор Авдеевич.
– Хорошее эссе.
– Мило, мне понравилось.
– На слезу пробивает.
Высказались все, кроме меня. Понимая, что возникла неловкая заминка, я кашлянула, повернулась в пол-оборота и сказала твёрдым голосом:
– Мне тоже понравилось.
– Надеюсь, понятно, что я требую от вас? Не надо пытаться стать лучшими на этом спецкурсе, и не надо писать лишь бы что. Просто пишите свои мысли. Только связным текстом, ваши шизофреничные мемуары мне тоже не нужны. Ну, хорошо. А теперь разберём работу Сэма и прочитаем ещё несколько эссе…
Я простояла в углу весь урок. Удивительно, но я не чувствовала унижения. В другое время обязательно испытывала бы как минимум стыд. Всё же меня определили как худшую. А это было недопустимо. Раньше я всегда была лучшей.
Но теперь я могла бы даже поблагодарить за это наказание. Теперь мне не пришлось сидеть рядом с Золином, слушать его размеренное дыхание, выражающее, что всё нормально, и самой претворяться спокойной девушкой. Будто ничего не произошло.
У меня было время подумать, справиться с эмоциями и немного покопаться в ситуации, в которой оказался мой… друг.