– Для меня просто странно, – отмахнулся парень.
Он слегка обогнал меня, поэтому честь открывать входную дверь выпала именно ему. Она была не заперта. Предполагалось, что все студенты обучены соблюдать Устав. А он исключал всякое проникновение в неположенные места.
Власти почему-то верили в идеальность системы обучения. Но она была утопична. Неоднократные нарушения правил это доказывали. Однако менять что-либо никто не стал.
Нам это только на руку сыграло.
Пройдя по широкому пустынному коридору первого этажа, мы остановились возле входа в столовую.
– Ну что? Куда теперь? – Я принялась настороженно оглядываться и прислушиваться. Мне не нравилось, как гулко звучит собственный голос в мёртвой тишине. Казалось, от него даже стены начинают дрожать.
– Сейчас, надо кое-что сделать. – Золину тоже не понравились ощущения от нашей громкости, поэтому он стал говорить почти шёпотом.
Парень что-то припрятал в тёмном углу. Пока он копался в пакете и поджигал всякого рода травки, я подёргала ручку двери в столовую. Заперта. Эх.
– Что, есть захотелось? – хмыкнул Золин, от которого моё движение не укрылось.
– Ну вообще-то, – надулась я, – тут готовят классные пирожки.
– Это которые на ужин подавали? – Парень скривился.
– Не знаю уж, чем кормят таких, как ты. Но для таких, как я, это фантастическая еда. И очень вкусная.
– Что значит «таких, как я»?
– Это значит, что ты привередливый, – закатила я глаза. Присела рядом с парнем, глядя на то, как он чиркает спичкой. – И ещё капуша.
– Я не привередливый, а избирательный. – Наконец, появился огонёк. Золин победно поджёг траву. И тут же её задул. А затем с наставительным видом добавил: – И не капуша, а дотошный.
Я закашлялась от дыма, который моментально выбрал моё лицо в качестве цели.
Золин выставил эту гадость на вытянутой руке и понёс, точно факел. В общем, да. Мы пошли за дымом.
– Ты уверен, что делаешь всё правильно? – настороженно покосилась на парня.
– Я так польщён, что ты мне не доверяешь, – иронично высказался тот.
– Ну, то, что ты делаешь, выглядит несколько странно.