Вот вроде и интонации почти не изменились, а голос такой, что захотелось в комок съежиться.

— Но… — собственный голос дрожал, но Таша попробовала переубедить упрямца, — я не успею до гостиницы сбегать…

— Не волнует. Я все сказал, — послышался глухой кашель, — иначе, — цепкие пальцы сжали её запястье — даже пискнуть не успела! — статуей обернешься. Или лед тебя разорвет на части. Как повезет…

Снова надрывный кашель. Болен?

Вьюга забери, о чем она думает! Таша выдернула резко запястье и почувствовала, как пол уходит из-под ног.

На руке мерцала капелька льда. Ледяная метка, о которой только слухи ходили — один другого ужаснее.

Да лучше б этот… по дороге в сугроб упал!

Не ответила, кинулась со всех ног к хозяйке. Та, конечно, всполошилась. Просто от ледяных — от них одни проблемы. А от магов — и того пуще, неизвестно, кто кого перещеголяет.

— Вот что, — не старая, дородная женщина с морщинками от смеха у глаз и густой копной каштановых волос нахмурилась, упирая руки в боки, — Тарван как раз везет в город плоды атайи, только сегодня мне хвастал по секрету — Дайра кивнула в сторону веселящегося купца, — сама к нему подойду. Ох, в копеечку нам встанет этот господин!

Глава 2

Глава 2

Поворчала, удаляясь. А Таш ноги не держали. Неужели получится? Неужели спасут? Не обольщалась — тетка не ради неё беспокоилась. Если сока не добудет — так ополоумевший маг начнет буянить, постояльцам достанется. так и до закрытия недалеко.

Вот только с кого эти деньги вычтут? За невеселыми мыслями время летело — она уже и считать устала. И бояться. Только запястье стало ощутимо покалывать. Нет, она знала, что у неё есть побольше времени, чем у обычных людей. Может, даже и вовсе могло пронести. Но не стоит слишком надеяться.

— Готово, — ей быстро вручили маленький кулек, — делать то умеешь? — острый взгляд из-под густых бровей.

— Да, — ответила коротко.

В душу здесь не лезли — не принято. У каждого своя история за плечами. Атайю она действительно готовить умела — и любила. Там, в прошлой жизни.

Дело спорилось, хотя иногда руки начинали дрожать — лед обволакивал уже большую часть кисти и подползал к плечу на левой руке. Страшно? Она так устала, что ни страха, ни злости уже не было. Выгорело все. Зря, наверное, сюда устроилась, все поставив на кон. Не успеет. Все равно не успеет до второго совершеннолетия, и тогда…

Прозрачная жидкость в бокале окрасилась в розоватый цвет. Мигнула сияющими искрами — и стала цвета светлой бирюзы. Вот теперь — можно.

Бегом. Мимо мелькающих в угарном веселье лиц, мимо чужих рук, мимо мерцающих холодным светом светильников.