— Но… как вы…

— Справлюсь, чай не впервой. Да и княжич бузить не станет, он у нас ответственный. Не захочет, небось, чтоб в Гезлёве бонба случилась. А то ж людишки пострадают… оно нехорошо, когда людишки страдают. Верно, княже? Они-то к нашим делам непричастные…

Бомба?

Врет? Или… бомбы были, а с нее, безумицы, станется использовать бомбы, и вовсе не для того, чтобы Вещерского удержать. Хотя и для того сгодятся.

— А пукалку свою сюда подай, — велела Ефимия Гавриловна. — Подай, говорю!

Сенька молча протянул пистоль.

— Ты же, голубчик, сейчас письмецо отнесешь… сам отнеси, — искомое письмецо, несколько помятое, появилось из ридикюля. — Вот во Вдовий дом. Скажи, что княжне Вещерской… хотя погодь…

Она указала оттопыренным мизинцем на Вещерского.

— Сними с него цацку какую…

Аполлон, получивший поручение, придвинулся к княжичу бочком, тот же поднял руки, сунул под воротничок и вытянул цепочку с крестиком.

— Не порви и не потеряй, — велел строго, цепочку эту протянувши. И разом потеряв интерес к человечку ничтожному, каким и был Аполлон, обратился к купчихе. — И что вам от моей жены надобно?

— Деньги. Иди, Полечка, иди… и на конюшни возвертайся, ясно?

Аполлон письмо, в которое крестик сунули, взял осторожно, словно ожидая подвоха от этого вот клочка бумаги. Но принял. И поклонился. И попятился, не сводя взгляда с Ефимии Гавриловны.

— Не убивала я его… ясно же ж было, что коли вдруг, то вдову и обвиноватят. Небось сродственников у него много и всем хочется от чужого куска хоть крошечку урвать. Нет… Долечка помог… он любил меня.

— Не вас одну, — не удержался Демьян.

На что Ефимия Гавриловна махнула рукой.

— Мужик ведь… свои надобности есть. Да и магик он, я-то вон обыкновенная… да и жизнь такая, как у меня, молодости не добавляет. Только ж в койке возиться — это еще не любить. Он мне помогал. И с Рязиным, чтоб его в аду черти драли, и с делами его… думаете, я сама такая умная, со всем справилась? Меня-то и обвинить пытались, только не сумели… в тот день, как Рязину голову проломили, я у свекровушки гостевала. Жандармы, конечно, пыжились, да только… он же ж уже успел примелькаться в местах непотребных. Вот и сказали, что, мол, дело времени.

А она согласилась.

И сыграла в несчастную вдову.

— Родственнички его, конечно, засуетились, да только… отыскалась и духовая грамота, в которой он все-то имущество свое жене любимой завещал, — улыбка Ефимии Гавриловны больше на оскал походила. — Они, конечно, судом грозили, потом еще и кредиторов набежало, что тараканов из печки, да… Долечка всех от меня отвадил.