— Ребекка любила вас, — тихо отозвалась я.

— Тем лучше, — пожал плечами мужчина. — Любовь — благоприятный субстрат для силы жизни. Я это, к сожалению, не сразу понял.

— Несколько трупов спустя?

— Да. — Он самодовольно улыбнулся и подмигнул. — Было пару неудачных опытов. Жалкие побирушки из трущоб.

Альберт оглядел меня с показной нежностью, глубоко вздохнул:

— Знай я о вас раньше, к Ребекке бы не подошел. Даже все уловки вашего темного пошли во благо. Он так вас натаскал, что любо-дорого глянуть.

— Он вас найдет, — копируя ухмылку собеседника, мило сообщила я. — Только высуньтесь из своего тайника, и вас тут же схватят.

— А. мой маленький сюрприз все же сработал? — Альберт неприятно оскалился. — Они будут меня искать по координатам в картах?

Я молча глядела на мужчину, смутно догадываясь, что в воспоминаниях Филиппа таилась еще какая-то пакость. И эта пакость окончательно поставит крест на моем спасении. Скверно, очень скверно.

— Какой сюрприз? — сипло уточнила я. Знать бы зачем.

— Карты, которые Бэкки якобы просила у Фила. — Альберт улыбнулся и расстегнул ворот рубашки, на смуглой коже блеснул амулет. Перечеркнутая спираль. — На самом деле она заходила к нему просто по старой памяти, но я решил сделать контрольный узелок на этом силке. Сработало.

Признаться, про карты я не думала, и про то, что Альберта ищут, ляпнула просто так. От злости. Теперь же даже моя вера в лучшее и врожденная сила духа медленно впадали в уныние, оставляя меня в компании безысходности. Отвратительная компания, скажу я вам.

Альберт щелкнул пальцами, и обруч на моей шее с щелчком расстегнулся, с шелестом скользнув по платью на пол.

— Я не боюсь вас, мэса, — одергивая рукава, шепнул мужчина. — Баш наставник разве не говорил, что в этом мире ваша сила не имеет подпитки? Резерв быстро ослабнет.

— Зачем тогда это? — Я брезгливо кивнула головой в сторону ошейника.

— Мир зеркал жаден, он пьет любую силу, — охотно отозвался маг. — А мне она нужна вся.

Я хотела ответить очередной едкостью, но не смогла. Опять на тело навалилось странное оцепенение. Альберт же медленно вывел в воздухе огненный знак. Потом следом за ним были начерчены еще два. Они вспыхивали один за другим и осыпались на пол, выстраиваясь в причудливые знаки пентаграммы. Я оказалась в центре, а знаки все прибывали и прибывали, раскрашивая пол всеми цветами синего и пурпурного. А потом Альберт протянул руку ко мне, и тьма ударила из пальцев, черными щупальцами потянулась в мою сторону, проникая в кожу, доставая до самой души, вымораживая все эмоции. Я чувствовала, как во мне словно рвутся неведомые нити и что-то неимоверно ценное и важное покидает тело. Боль пришла внезапно, заставляя выгнуться дугой на холодном полу. А потом ударил свет. Чистый, яркий, безграничный, он снопом бил из моей груди куда-то в пространство, со всех сторон окруженный черными нитями силы Альберта.