Я медленно потрясла головой. Это было невероятно.

— Не могу понять, ты приукрашиваешь или нет.

— Я потерял маму, когда мне было двенадцать, — в его голосе слышалось горе, которое казалось на удивление свежим. — Она была для меня всем. Даже когда болела. И однажды её не стало. Не стало не только её, вся моя жизнь закончилась. Я потерял дом, друзей, школу, район, но, самое главное, я потерял единственного человека, который меня любил. Следующие четыре года я провёл то тут, то там, в разных приёмных семьях, пока не встретил Джо, единственную женщину на планете, которая не стала мириться с моим дерьмом. Иногда она была жестокой — настолько бессердечной, что я задавался вопросом, не робот ли она. Она сделала из такой задницы, как я, человека, и я всегда буду благодарен тому времени, что провёл с ней, но она не пришла в мою жизнь для того, чтобы любить меня. Она не заменила ту недостающую часть, которую я потерял после смерти мамы. И меня это сейчас не беспокоит. Джо — сложная женщина, и у неё было своё горе, с которым надо было справляться. Но довольно долгое время я думал, что у меня есть какой-то дефект личности, поэтому у меня не было никого, кто бы меня любил. Я нёс на себе тяжесть этого бремени годами. И когда в моей жизни появлялись люди, которые предлагали мне что-то похожее на любовь, меня не могло это не привлекать. Даже если это оказывалось фальшивым, неправильным... или сопровождалось какими-то проблемами.

Мои руки дрожали из-за того, что он так раскрылся мне. Я не ожидала, что он скажет или признается в таких вещах. Я не ожидала, что он будет так чувствовать. Его горькая правда пробралась мне в грудь и когтями царапала сердце, заставляя меня чувствовать что-то такое, к чему я даже не была готова.

— Эзра.

Он бросил на меня беспомощный взгляд и робко улыбнулся.

— Печально, не так ли?

— Всё не так, — уверила я его.

Он повернул голову и, казалось, пытался оторвать свой взгляд от меня, как будто бы я вцепилась в него своим взглядом, а он пытался вырваться. Мои пальцы болели, а в центре груди зияла пустота.

— Я должен был понять это ещё после Елены.

— Есть такой тип женщин, которые...

Он резко поднял подбородок вверх и прервал меня.

— Это такой тип людей. Это не обязательно женщины. Мой папа был таким же. Они только пользуются. Они видят что-то, чего хотят, и делают всё, что надо, становятся тем, чем надо, чтобы получить это.

— Как долго ты знал своего отца?

— Два года. К тому моменту, как он нашёл меня, его болезнь уже сильно прогрессировала. Я думал... я был довольно молод и поверил, что он приложил столько усилий, использовал все свои ресурсы, и так далее, из-за меня. Чтобы найти своего сына и сделать всё правильно. Я был не прав. Ему не нужен был сын, ему был нужен наследник. Он хотел кому-то передать свои дела, чтобы этот кто-то сохранил его имя. Ему был нужен опекун, — он сглотнул так, что его кадык дёрнулся. — Я получил его поместье, и он умер, зная, что мы в расчёте, - его голос опять стал низким. — Хотя я узнал Диллон. Может быть, я всё же победил.