— Без двадцати пять, — прикосновение на плече проехало вниз по руке и вернулось на прежнее место. — Пора собираться.
Собираться… Собираться… Куда?
Внезапное понимание врезалось в мозг.
Аэропорт! Вылет в семь! Она должна была встать в четыре!
Рита распахнула глаза и рывком села в кровати. Рядом с ней, на краю матраса сидела мама, уже одетая, умытая, заплетенная. Готовая к выходу. Рита круто развернулась к тумбе и схватила мобильник. Действительно, четыре сорок. Будильник не прозвонил.
Она отбросила одеяло, соскочила на пол и метнулась к изножью кровати, на которое с вечера повесила джемпер и джинсы.
— Почему ты не разбудила меня раньше?
Мама проследила за её движениями.
— Зачем? — прозвучало спокойно и будто с улыбкой.
«Зачем»? Рита рывком стянула через голову сорочку и нырнула в джемпер.
— В смысле «зачем»? — вынырнув из горловины, она удивлённо уставилась на мать.
Та всё так же безмятежно повела плечом.
— Я накрыла на стол, Мэттью почти закончил с твоим отцом, — губы тронула невесомая улыбка. — Тебя незачем было будить, ты бы сновала из угла в угол, не зная, куда приткнуться.
Отличное объяснение. Рита сорвала с кровати джинсы и начала влезать в штанины, чуть не запутавшись на ходу.
— Я думала, что буду нужна для… чего-нибудь, — пробормотала она, застёгивая молнию.
А как же последние часы с семьей и всё такое? Мать это не беспокоит? Продолжая сидеть на кровати, та опустила взгляд и задумчиво прочертила пальцем узор на тунике.
— Мы вчера всё собрали, ты могла поспать подольше, — тихо отозвалась она. — Мы выспимся в самолёте, а у тебя целый день впереди, дел, наверное, много…
— Нет у меня никаких дел. Я приеду и так же лягу спать.
— Ну… — улыбка Дивьи начала угасать. — Ты такая хорошенькая, когда спишь. Как в детстве…
Улыбка потухла окончательно, голос сорвался. Узор на тунике всё никак не заканчивался, его можно вечно обводить по швам туда и назад. Рита и сама хорошо это умеет, когда не знает, как себя вести и что говорить. Мама не знает, что сказать? Рита сделала небольшой шаг к кровати. Потом еще один.