Одним глотком прикончив остатки вина, я зачем-то согласилась выпить ещё, а потом и ещё... С Орлова, что ли, пример брала?

Пьяной я не стала, но вот хмельной вполне. Поэтому, когда запозднившуюся публику начали выпроваживать из ДК, я вполне стойко отбилась от многочисленных приглашений продолжить у кого-нибудь на квартире, настаивая на том, что мне надо в аэропорт. Обратный билет я не покупала, но знать об этом окружающим было необязательно. Сашка порывался заказать мне такси, но его планам было не суждено сбыться.

— Я сам, — почти грубо отрезал Лёшка и поймал меня за руку, быстрым шагом уводя от всех остальных. Бывшие одноклассники только и успели, что удивиться да рукой помахать, крикнув парочку ободряющих пожеланий, пока злой Орлов тащил меня куда-то в сторону от центрального входа.

Вот уж кто абсолютно был пьян, правда на ногах стоял вполне сносно и даже в темноте не спотыкался, в отличие от меня, у которой каблуки ботильонов всё время увязали во влажной весенней земле. В скором времени мне это надоело и я резко засопротивлялась:

— Лёша, у меня обувь замшевая!

Странно, но это была первая полноценная фраза, сказанная мной ему за какой-то нереальный промежуток разлуки. Больше, чем Женькина жизнь. И это дезориентировало меня окончательно. Вместо того, чтобы сообщить ему о главном, я распиналась по поводу обуви.

Впрочем, судя по-всему, ему и дела-то не было до главного. Орлов замер, держа меня за рукав куртки. В темноте было сложно разглядеть выражение его лица, а вот сбившееся дыхание я слышала отчётливо.

— Что происходит? — попыталась расставить точки над "i", но мне не дали, неожиданно подхватив на руки и унося куда-то дальше в темноту. Страшно не было. Это же Лёшка. Всё ещё Лёшка. И всё ещё мой. Ну или во мне просто говорило красное полусухое. — Пусти-и-и…

— Альбуцид, ты можешь хоть немного помолчать?! —  то ли спросил, то ли потребовал он.

Осчастливленная этим “Альбуцид”, я решила всё же затаиться и посмотреть, чем закончится этот фарс. Закончился он на трассе, где волшебным взмахом руки Алексей Игоревич поймал машину, назвав неизвестный мне адрес. Ехали с каменными лицами, делая вид, будто бы незнакомы. Нервно теребила в руках сумочку, считая дорожные знаки, мелькавшие за стеклом.

Район был спальным, с огромными дворами, потрёпанными жизнью, и редкими фонарями, что неприятно скрипели на ветру. Выйдя из машины, Лёшка размашистым шагом отправился куда-то вглубь от дороги, а я, как тот Пятачок, засеменила за своим Винни-Пухом. Меня уже начинал брать азарт по поводу того, чем закончится сегодняшний вечер. По-хорошему, нужно было вспомнить о гордости, развернуться и отправиться на поиски такси до аэропорта. Но, как ни странно, обиженной я себя не чувствовала. Может быть, потому что его поведение не вписывалось ни в одну логическую закономерность, что за это время успел вывести мой мозг.