— Из-за этой шлюшки, — с остервенением бросил Олег. — Сумела втереться в доверие к старику.

Марк напрягся, на скулах заходили желваки. Олег продолжал, повернувшись к нему:

— Эта тварь, между прочим, была моей женой. Вовремя от нее избавился. А она быстро нашла замену — растрясла богатого папика. Давай угадаю, ты у нее на очереди...

Он не договорил. Марк молнией взметнулся со стула и вцепился в лацканы пиджака своего «отчима»:

— Ты, мразь, — тихо, с явным акцентом, но по-русски проревел он. — Еще одно слово — и ты уже никогда не сможешь говорить. Я тебе вырву твой поганый язык.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Швырнул его так, что Олег ударился головой о стену.

Сиреной верещала Ирина, но Марк не слышал. Уши словно заложило, перед глазами расплывался белый туман. Впервые в жизни он испытывал такую ярость и желание убивать. С трудом заставил свои пальцы разжаться — еще немного, и он бы задушил сукиного сына.

— Всё, с меня довольно... — словно боясь не сдержаться, открыл дверь и выскочил из своего кабинета.

* * *

Всю ночь провела без сна. Думала. О Марке, о нас. Он так и не позвонил, не приехал, не сделал попытки увидеться со мной, выслушать. Тот, который всего несколько дней назад говорил, что между нами не будет недомолвок и сомнений. Значит, я ошибалась в нем, ошибалась в себе, думая, что готова к чувствам. Расслабилась, дура, позволила снять с сердца защитную броню, и вот теперь расплачиваюсь.

К утру поняла, что делать — уеду обратно, домой, в родную Москву, где у меня есть мои девчонки, где не будет горьких напоминаний о несбывшихся мечтах, о счастье, которого так и не познала, и о человеке, отцом которого является мой муж. И да, не стану держать Кевина. Этот мужчина заслужил право любить и быть любимым.

Когда я спустилась к завтраку, он уже сидел за столом и как ни в чем не бывало пролистывал свежий номер «Calgary Sun». Услышав мои шаги, снял очки и, отложив на край стола, обернулся. Только сейчас я заметила, какой у него уставший взгляд.

Пожелав ему доброго утра, я села напротив.

— А где Рэйн?

Муж через силу улыбнулся, пододвинул ко мне кукурузные хлопья и молочник.

— Уехала еще вчера. Сама понимаешь, лишние разговоры ни к чему.

— Кев, нам надо серьезно поговорить, — начала я.

— Да, наверное, — он вздохнул. — Я знаю, это моя вина. Прости.

— Да за что?

— Я привез тебя сюда в надежде дать тебе лучшую жизнью, устроить твою судьбу. Признаться, исподволь всегда надеялся, что это будет мой сын. Ошибся...