— О-о-ой. Девочка, как мы наивны, — качает она головой. А после смотрит мне прямо в глаза, пугая меня до усрачки своим пустым взглядом. — Он никогда на тебе не женится, поверь. Только через мой труп, я этого не допущу. А в Лондоне у него уже есть невеста. Там у него целая туча невест и все в разы достойнее дворовой прошмандовки. Хочешь — рожай, хочешь аборт делай, ребёнка мы никогда не признаем.

— Всё, я не намерена больше это терпеть, вы постоянно меня оскорбляете, — я разворачиваюсь и направляюсь к двери, но путь мне преграждает Серго. — Пустите. Пустите, я вам сказала! — Психую я в бессильной злобе.

Но он молчит, и Димкина мать молчит, а после выдаёт.

— Ладно, прости, что тебя так назвала, я просто вспылила, со мной иногда такое бывает, — спокойно произносит она, и я возвращаюсь к ней в комнату. — Да вы с Димкой имеет право встречаться.

— Спасибо что, наконец, это поняли, — я едва не плачу от счастья. Наконец она меня поняла. А ведь мне так сейчас нужна поддержка. Мама во Владике, Димка в Лондоне, я тут одна одинёшенька.

— Я лишь об одном попрошу. Не пиши ему больше и не звони хотя бы пару дней. Пусть там обустроится, а после напишешь, и он сам к тебе приедет. Ну что уж делать раз нагуляли, — кивает она в сторону моего животика, по которому ещё не видно, что я беременна.

— Хорошо, я постараюсь, — киваю я.

— Ну вот и договорились, — натянуто улыбается она. — И в соцсетях не пиши, и друзьям вашим общим. Вообще скрывай от него два три дня, чтобы он поселился там и прошёл собеседование. А то он сейчас сорвётся, к тебе прилетит, жизнь свою загубит.

— Договорились, — улыбаюсь я, — обещаю, что два дня буду держать всё в секрете.

— И пост свой удали, чтобы он случайно его не прочитал, — смотрит она на меня, головой качает, бормоча себе под нос. — И где Димка себе таких одинаковых находит, кобыл длинноногих. Как будто их на одной и той же ферме силосом выкармливают.

— Простите, что? — Я хорошо всё расслышала, и не хочу больше ссориться, но не могу пропустить это мимо ушей.

— Извини, — говорит она. — Просто я вся нервах. Тебе же в твоём положении нервничать противопоказанно.

— Да, — умиляюсь я. — А то когда мы спорили, кроха забурел, буянить начал, — глажу себя по животику.

— Вот и ладненько, ты посиди сейчас дома, а через пару деньков напишешь Димке и вы всё порешаете. — Она слишком наигранно добродушна, но как по мне это лучше, чем, если бы она мне угрожала. — Кстати меня Элеонора зовут.

— А меня Алёна, — радуюсь я. — Ой, простите, вы же знаете. Кстати Алёна, производное от Элеонора. Нас даже зовут одинаково. Мы почти тёзки, — улыбаюсь я на все зубки.