Они добрались до Темз-Вью усталые, покрытые дорожной грязью и голодные, но, не дав ей ни передохнуть, ни умыться, ни поесть, он потребовал:

— Пиши записку Мэтью. Вызови его сюда.

Без единого слова протеста она села к столу и взяла гусиное перо. Она адресовала Мэтью Хокхерсту записку, в которой было сказано только:

«Пожалуйста, зайди ко мне в Темз-Вью.

Сабби».

Глава 22

Глава 22

Тяжелая выдалась неделя у Мэтью Хокхерста.

После своего визита к Роберту Сесилу он места себе не находил и корчился, словно на острие шпаги. Если бы можно было повернуть время вспять — он никогда, никогда не стал бы предлагать эту подлую ловушку!

По сотне раз на день он молил Бога и всех святых, чтобы Сесил и думать забыл о его предложении!

Его не оставляли ни озлобление против брата, ни надежды жениться на Сабби, но мысль о собственном предательстве терзала его с каждым днем все более непереносимо.

И потом началось! Среди придворных поползли шепотки, что в Тауэре схвачен Черный Призрак, и произошло это при его попытке освободить политических узников-ирландцев.

Мэтью был ошеломлен.

Предложенный им план был осуществлен незамедлительно, и жертва уже попалась в капкан. Слыша все эти разговоры, Мэтью всерьез тешился мыслью о самоубийстве. Потом, на свежую голову, он сообразил, что его долг — приложить все силы, лишь бы исправить то, что он натворил.

У него словно гора с плеч свалилась, когда он узнал, что личность Черного Призрака так и не установлена и о нем по-прежнему ничего не известно. Никто не сумел его опознать, поэтому Мэтью понял, что схвачен не Шейн, а кто-то другой. Неизвестный отказывался что-либо говорить, и ходили слухи, будто его подвергают пыткам, чтобы развязать ему язык. Мэтью был рад-радешенек, что в Тауэре держат не его брата, и впервые почти за десять дней он смог заснуть. Тем не менее он еще намеревался явиться к Шейну с уолсингэмовскими досье, а потом как можно скорее сжечь их.

Получив записку от Сабби, он возликовал.

Как видно, она раздумала оставаться в Блэкмуре и вернулась в Темз-Вью.