– Что здесь скажешь? Храбрый воин, всю жизнь сражался. Все эти годы главным для него была верность английской короне. Пока у него не родились свои сыновья, наследником был ты, но через много лет после смерти первой жены он женился на Мойре, и она подарила ему двух мальчиков. Мойра еще совсем молода, почти девочка, а для Уильяма теперь важнее всего сохранить наследство для детей. Ричарду, старшему, едва исполнилось семь. Уильям знает – если что-то случится, малышам никогда не удержать того, что принадлежит им по праву.

Прозрачные зеленые глаза Фолкона пристально вглядывались в Мэрфи.

– Если что-то случится? – повторил он. Красноголовый великан смущенно поморщился, словно пойманный врасплох, поднялся, медленно обошел комнату и, вновь оказавшись лицом к лицу с де Бергом, кивнул.

– Послушай, я раскрываю тайну, и знай об этом Уильям, заживо содрал бы с меня шкуру, но рана у него тяжелая. Кашляет кровью и, думаю, долго не протянет.

Фолкон мысленно представил самые большие владения в Ирландии. Уильям Маршалл имел титул лорда Лейнстера, Уолтер де Лейси – Мита, его брат, Хью де Лейси, получил Ульстер. Коннот был больше остальных, а Фолкона де Берга отнюдь нельзя было упрекнуть в недостатке честолюбия. Кроме того, нужно подумать и о собственных сыновьях!

– Бабка моей жены, госпожа Эстелла Уинвуд, пользует раны и болезни лучше любого лекаря. Возможно, она сумеет помочь Уильяму.

– Значит, поедешь? – обрадовался Мэрфи.

– Подумаю.

Джезмин приготовила комнату для Мэрфи и познакомила его с Эстеллой.

– Я слыхал, твоя мать – прекрасная лекарка, особенно когда речь идет о боли в костях. Может, она согласится что-нибудь сделать с моим плечом – уж очень ноет, – объявил он, растирая руку от локтя вверх.

Глаза Эстеллы зловеще сузились.

– Я ее бабка, а не мать, – проворчала она, хотя на деле была довольна комплиментом.– Принесу растирание после ужина, сразу вылечишься от ревматизма в суставах.

Глядя вслед величественно удалявшейся госпоже Уинвуд, Мэрфи одобрительно заметил:

– Какая фигура! Ну просто красавица!

Джезмин попыталась скрыть улыбку. Мэрфи поистине должен быть храбрее льва, если осмеливается заигрывать с Эстеллой!

После ужина Фолкон с изумлением увидел, что Мэрфи, после огромного количества выпитого, все еще вполне твердо держится на ногах. Когда Эстелла принесла горшочек со специальной мазью из корня сердечника лугового, сваренного в розовом масле и смешанного с гороховой мукой, Мэрфи снял дублет, чтобы она могла растереть ему плечо.

– Слишком уж хорошо пахнет для таких бродяг, как я, – подмигнул он.