За неделю до отплытия Фолкон почти пожалел, что обещал взять с собой Джезмин, поскольку, куда бы она ни уезжала, следом тащился целый караван: близнецы, кормилица, Большая Мег, Эстелла. И хотя на это он нехотя согласился, Джезмин пришлось в буквальном смысле слова соблазнить мужа, чтобы тот разрешил взять Фезера и Прика. Когда же встал вопрос о Шанне, Фолкон наотрез отказался, и Джезмин была вынуждена попросту тайком переправить огромную кошку на корабль под покровом темноты. Она не желала оставлять в Маунтин-Эш ничего, что было ей дорого, потому что пребывала в твердой уверенности: их будущее – в Ирландии, и неважно, су лит оно радость или печаль.

Фолкон слегка удивился, узнав, что общее количество его войска достигает почти четырехсот человек. Неудивительно, что Джону понадобилась его помощь. Ну что ж, он направится в Ирландию, только не ради короля. Он поклялся, что будет сражаться ради достояния де Бергов, и так будет до конца его жизни.

Кельтское море они пересекли довольно быстро и без особых приключений, потому что погода была прекрасная – самый теплый летний месяц. Джезмин почти не видела Фолкона, он постоянно был занят со своими людьми, проверял их оружие, лошадей, припасы. Лишь в последнюю ночь, когда они встали на якорь у Аранских островов, он пришел к ней.

Позже Джезмин, вздрогнув, проснулась и обнаружила, что лежит на узкой койке, а пылающие губы Фолкона прижаты к ее груди.

– Очень поздно? – виновато спросила она.– Я знаю, ты хотел отправиться пораньше.

– Тебе нужно было отдохнуть. Боюсь, я почти всю ночь не давал тебе спать.

Джезмин вспыхнула и хотела что-то сказать, но Фолкон уже встал и начал надевать одежду и доспехи. Неожиданные слезы подступили к горлу, не давая дышать. Джезмин хотела обнять мужа, прижаться так сильно, чтобы он никогда не покинул ее, но знала, что он ненавидит слезы. Она не станет цепляться за Фолкона, пытаться ослабить его решимость. Он подошел к постели, сел на край. Лицо стало жестким. Джезмин привстала, не обращая внимания на собственную наготу, жестоко страдая от неминуемой разлуки.

– Останешься на борту, пока не будешь в безопасности, даже если на это уйдет целый месяц! – скомандовал Фолкон.– Капитану приказано отвести судно в дружественные воды, как только мы сойдем на берег.

Джезмин тревожно вглядывалась в лицо мужа, но видела на нем только страх за нее. Фолкон внезапно усмехнулся.

– Еще один поцелуй на дорогу!

– Неужели тебе недостаточно? – дрожащим голоском спросила она.

– Никогда, – прошептал он прямо ей в губы. Потом встал, и Джезмин натянула на себя меховые покрывала, чтобы прикрыться.