– Кто первый?

Потом, раздевшись до пояса, сделал обманный выпад правой, и, пока капитан пытался защититься, левый кулак де Берга врезался в его челюсть.

– Ослабел от пьянок, – заметил Фолкон, легко справляясь с противником и осыпая его ударами в живот и по ребрам.

Капитан разъяренным быком ринулся на Фолкона, попал ему в лицо, чуть пониже скулы, в то самое место, где оставила когда-то шрам Джезмин. Противники покатились по камням, забрызгав их кровью, стараясь оказаться сверху, обмениваясь ужасными, безжалостными ударами. Наконец де Бергу удалось оседлать капитана и почти расплющить огромный кулак о его челюсть. Тот обмяк, почти сбросив де Берга, но ему все-таки удалось подняться. Фолкон видел, что с врагом покончено: капитан едва стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону, глаза у него совсем закрылись. Еще несколько беспощадных ударов в лицо, и капитан мешком свалился на землю и остался лежать неподвижно.

Фолкон, тяжело дыша, вытер капавшую со лба кровь, взглянул на собравшихся.

– Если кто-то не желает повиноваться, лучше сказать об этом сейчас. Мы – де Берги и всегда стараемся быть достойными своего имени.

Люди Уильяма, на которых умение Фолкона драться произвело большое впечатление, немедленно поклялись в верности. Солдаты Кровберга были исполнены мрачной ненависти.

– А теперь, парни, давайте-ка уберем эти навозные кучи! – воскликнул де Берг.

Когда прибывший Монтгомери объявил, что путь свободен, Фолкон решил послать назад Уильяма с его людьми на судах по реке Шеннон. Уильям с радостью согласился и решил, что сейчас самое время увезти детей и Мойру из Лимерика. Фолкон собрался сопровождать его и велел Жервезу принять командование над войском, возвращавшимся более коротким, наземным путем. Он наспех нацарапал записку Джезмин, с просьбой подготовиться к приезду Уильяма, лорда Коннота, прибывающего с молодой женой, чтобы отныне жить в замке Галуэй.

Фолкон был рад, что выбрал путешествие по прекрасной реке Шеннон, потому что на полпути нашел место, называвшееся Портумной и навеки покорившее его сердце и воображение. Все здесь казалось волшебным, дышало колдовским очарованием. Вон там, на скале, откуда открывается такой великолепный вид, он построит замок, а на прилегающих к нему щедрых лугах станет пасти лошадей. С башни из серого камня можно будет увидеть чудесный залив Дерг, простирающийся на двадцать – тридцать миль.

Опершись о поручень корабля, Фолкон рассказывал дяде о своем прекрасном видении – будущей Портумне. Уильям великодушно махнул рукой.

– Сделай это, парень... сделай, пока еще не опоздал... как я. Построй свой замок, построй пятьдесят замков!