Рейвен свернулась клубочком и смущенно покраснела.

— Сначала скажи, что с королем?

— Слава Богу, все в порядке. К тому времени как мы прибыли в Ньюарк, Рэм уже взял дело в свои руки. Маленького Якова вернули в Эдинбург, под крылышко его дяди Джона Стюарта, герцога Олбени. Арчибальд добровольно уступил ему регентство.

Хит замолчал. Наступила ее очередь, но Рейвен еще глубже зарылась в подушку.

— Рейвен, прошлой ночью ты обещала, что с места не тронешься. Я тебе поверил.

Она набрала в грудь воздуха и начала свой оправдательный монолог:

— Хит, клянусь, я собиралась тебя послушаться. Помогла королеве справиться с тошнотой и предложила уложить ее в постель, но она расплакалась и стала молить меня помочь ей добраться до Англии. Я отказывалась, но в конце концов она меня уговорила. Хит, я сделала это не потому, что она англичанка! Просто мы обе женщины. Мысль о том, что она потеряет свободу, окажется в темнице и там родит ребенка в неволе, показалась мне невыносимой… Я повела ее к приграничному лесу.

— Разрази тебя гром, неужели ты не подумала, какие беды тебе грозят?! Лес так и кишит Армстронгами и людьми Дейкра, которые должны были переправить королевский двор в Англию.

Он глаза закрыл при мысли о том, что могли с ней сделать гнусные негодяи вроде Армстронгов.

— Значит, ты ничего не боишься? И опасность так сильно возбуждает тебя, что ты при каждом удобном случае рискуешь жизнью?!

Рейвен даже передернуло. Вспомнить и то страшно!

— Поверь, я никогда еще так не боялась, как прошлой ночью. Опасность ничуть меня не возбуждает, и больше рисковать своей жизнью я не намерена!

Хит изменился в лице.

— Что случилось?

Но Рейвен не могла больше терзать его, и без того она доставила ему немало беспокойства и неприятностей. Недаром у него под глазами синие круги и кожа туго обтянула скулы.

— Ничего, поверь, совсем ничего. Я просто испугалась темноты и мучилась угрызениями совести из-за того, что согласилась помочь Маргарите. И еще представляла, что ты подумаешь обо мне, обманщице, предавшей твое доверие.

Хит уселся на край кровати и взял Рейвен за руку.

— Разве можно винить тебя за доброе сердце? А вот Арчибальд, чтобы спасти себя, валил все на Маргариту и обличал ее в самых подлых злодеяниях. Мне стало так противно, что, будь я тут, наверняка сам помог бы ей сбежать на родину.

Умывшись и одевшись, Рейвен попрощалась с управителем и поваром и вслед за Хитом спустилась в конюшню. Донельзя измученный, он все же настаивал на возвращении в Эскдейл. К удивлению Рейвен, он накинул повод на белую лошадь королевы.