Жду, пока подойдет ближе, пройдет вперед, вообще не смотря по сторонам. Чувак на своей волне.

Выхожу из машины, захлопываю дверь и в пару шагов догоняю Пьеро уже на крыльце.

— Эй, - окрикиваю его в спину, - грустный Чебурашка, разговор есть.

Он в наушниках, поэтому слышит голос, но не сазу врубается, чей он.

Иначе уже попытался бы свалить. Не верю я в храбрость и отвагу у мужика, который подлостью, хитростью и слезками пытался заслужить женскую симпатию.

— Какого... - успевает сказать Пьеро, прежде чем толкаю его в как раз открывшуюся дверь.

Внутрь подъезда.

Прижимаю к стене и, чтобы не дергался, перекрываю глотку предплечьем.

Нарочно надавливаю на кадык, чтобы закашлялся и начал хватятся за каждый вдох.

— Привет, Пьеро. - лыбпюсь в его перекошенную от страха рожу. - Я всего на пару минут.

Он хрипит и сучит ногами, хоть немного выше меня ростом, и вся эта преувеличенная трагедия вроде как не к месту. Вот же, блядь, артист херов.

— Просто слушай и не пытайся дергаться, - предупреждаю на всякий случай, потому что, хоть я давно изжил привычку злиться на вот таких товарищей, именно сейчас испытываю сильное желание сломать ему пару конечностей. С особой жестокостью. И полным букетом отягощающих. - Если я еще хоть раз о тебе услышу, или узнаю, что ты снова беспокоишь мою жену своими «догадками и попытками открыть глаза на изменщика-мужа» - я сломаю тебе много-много костей. Такое количество, чтобы каждый день, каждый час и каждую минуту, будешь ты идти, лежать и сидеть на толчке, у тебя болело абсолютно все. Не переставая. Всегда. Кивни, если понял.

Пьеро пытается что-то прохрипеть, так что на всякий случай чуть сильнее надавливаю на его кадык. Он даже глаза выкатывает и начинает дергаться, как в конвульсиях.

— Я не просил говорить, скудоумный, я сказал кивнуть. Что не понятно? Кивни, если не понятно.

Он пытается сохранить воздух в легких и молчит.

Ослабляю хватку, хоть злой Антон во мне хочет врезать ему как следует, чтобы зубы веером врассыпную.

— И так, напоминаю: кивни, если понял, что возле моей жены тебе делать нечего. Кивает мгновенно.

— Вот видишь, а то прикидывался дурачком. Если еще хоть раз напишешь моей жене, или, не дай бог, попытаешься влезть с очередным «разоблачением меня» - я устрою тебе повод пару лет ждать через тряпочку и копить на стоматолога. Кивни, если понял.

И снова без заминки, как будто сдает норматив по скоростному киванию.

— Если вдруг ты когда-то встретишь нас на улице - переходи на другую сторону. Потому что если я тебя увижу, то совершенно точно вспомню, сколько дерьма ты пытался влить в уши моей жене и решу, что ты снова пытаешься это сделать. И тогда - угадай что?