Всё ей казалось бесцветным, маленьким, вызывающим клаустрофобию. Начиная от

огромного аэропорта до автомагистралей с интенсивным движением, роскошными

автомобилями, и заканчивая её безымянным районом на отшибе (убежище рабочих, которые

зарабатывали в индустрии развлечений, на первый взгляд, более или менее мизерные

средства к существованию).

Лорен укрылась за молчанием, обменявшись только кивками с экипажем самолёта и

водителем лимузина. Даже если в её жизни больше не произойдёт ничего примечательного, благодаря этим чудесным и невероятным выходным, у неё будет о чём думать и вспоминать

до самой смерти.

Когда она оказалась перед дверью в маленькую квартиру и уже приготовилась

вставить ключи в замок, Лорен задалась вопросом: не вообразила ли она всё? И то что

помнила, — не стало ли это лишь результатом больной фантазии или запретным сном

отчаявшейся девушки? Какие доказательства она имела на самом деле, что прожила всё в

реальности?

Ей ответил укол в животе. Сокращение в наиболее интимной части напомнило о боли

и удовольствии, подтверждая, что необратимый предел преодолен. Невинность была

потеряна так же, как разрушилась и эмоциональная отрешенность, которая годами защищала

её от любого человеческого контакта. Лорен больше не была девственницей, и проблема

заключалась в том, какой она стала уязвимой.

Её эмоции, на протяжении многих лет задушенные чувством долга и страхом

близости, теперь стали безудержными, и погрузили Лорен в никогда не испытываемые