Во вспышке воспоминаний Лорен увидела маму: она защищала их, прижимая к груди

и парируя своим телом удары и кулаки пьяного мужа. Или как убаюкивала их ночью, пытаясь

заглушить колыбельной гневные вопли зверя, запертого снаружи спальни. Нет, к сожалению, её мать не сбежала, не спаслась и не смогла спасти своих детей. Лорен это чувствовала, возможно, даже знала наверняка.

Из глубины бессознательного поднялось мощное головокружение, тёмный туман

пересёк разум Лорен, угрожая ввергнуть её в обморок, если она задержится ещё, чтобы

покопаться в этих воспоминаниях. Мучительная боль кольнула в сердце: что подумала бы

мать, если увидела, как она продаёт своё тело? Любила бы её всё равно, несмотря на стыд?

Взмахом руки Лорен отмахнула чувство вины, словно это была надоедливая муха.

Мама возгордилась бы. Да, именно гордилась; она спасла брата, хорошо о нём заботилась в

меру своих сил и учитывая их бедность. Однако жаль, так сильно жаль, что в то время она

была всего лишь ребёнком. Лорен была уверена, что будь она чуть постарше, то смогла бы

спасти всех троих.

При последней мысли девушка не удержалась, её душа открылась, как разорванная

плотина, и слёзы, наконец, нашли путь, чтобы облегчить боль. Лорен позволила себе

сотрясаться в рыданиях, наслаждаясь одним из редких свободных моментов, в которые

можно выпустить пар без свидетелей, обливая футболку слезами и соплями, задыхаясь

между многочисленными всхлипами, пока чувство вины потихоньку не заглушилось. Выйдя

из душа, она почувствовала себя новой женщиной. Сильнее, хозяйкой себя и своих решений.

Больше никаких жертв и нытья. Жизнь не делала скидок никому, даже тем, кто мог

показаться более удачливым. Лорен была рождена бойцом, таким она и останется.