передала ему эстафетную палочку. Она устала бороться и нести на своих плечах за обоих

бремя обязательств и забот. В её душе оставили неизгладимый след последствия решений, принятых несколько месяцев назад. Лорен продолжала считать месяцы до рождения ребёнка

так, словно беременность не прерывалась. Она жадно смотрела на витрины магазинов для

младенцев, а когда мимо проходили мамы с маленькими детьми, то не могла сдержать

жгучую боль, которая расцветала в груди, иногда принимая форму ядовитой зависти.

Она также старалась не думать о Даниэле, помня убедительные советы Элизабет. Она

была не чем иным, как стратегией в попытке остановить разрушительное падение. Правда

оказалась не только неудачной, но Даниэль потащил в пропасть и её. Каждый раз, от

воспоминаний о той ночи, когда она застала его с Аидой в крытом бассейне, под глазами у

Лорен были отчётливо заметны синяки. Унижение и боль, которые она испытала в тот

момент, были даже больше, чем те, что в своё время причинил ей отец.

Решение покинуть Лос-Анджелес было неожиданным и естественным: удалиться от

воспоминаний, сбежать от папарацци, которые в её трагедии, казалось, плескались, как

акулы, возбуждённые водой, замутнённой кровью. И прежде всего, убежать от

разочарования, которое наступит, когда через несколько месяцев Даниэль за ней не придёт.

Они наугад выбрали город, сидя за кухонным столом (обычная обстановка для их

важных встреч). На развернутой карте нарисовали красные кружки вокруг мест, которые

казались более подходящими в качестве пунктов назначения. Первым из требований, по

которым они искали, была удалённость от Калифорнии. И, в конце концов, Чарльстон, штат

Южная Каролина, казалось, обладал всеми необходимыми качествами. Они распродали