удовольствие, которое получала от боли, листая журнал до страницы с загнутым углом.

Она сделала долгий вдох, прежде чем опустить взгляд и в сотый раз перечитать

статью о великом возвращении в кинематограф Джо Кинга, актёра, который, как феникс

возродился из пепла. Подробно и красочно журналистка рассказала о месяцах, предшествовавших поступлению в рехаб, даже прикрепила фотографию, на которой Джей

Кей нюхал кокаин в бассейне в окружении голых девушек. Затем тон статьи изменялся, и в

ней хвалили то, как актёр отрезал свою старую жизнь, вплоть до своего возвращения в кино

(фильм снимали по роману, получившему престижное литературное признание).

Лорен погладила профиль крупным планом, представила, как его мужественная

челюсть покрыта намёком на бороду. Сердце дрогнуло при воспоминании о мягкости губ, ярком цвете глаз, о том мучительном, неуверенном выражении, с которым он смотрел на неё

(особенно в последнюю встречу).

Боль, которую никогда не удавалось преодолеть, наступила на грудь, пока она

просматривала другие фотографии. Даниэль гуляет по улицам Нового Орлеана со своей

новой пассией, с которой также снимается в фильме. По словам журналистки, эта

двадцатитрёхлетняя актриса не покидала его в течение последнего месяца реабилитации.

Холли Уинтер была молода, красива и обладала актёрским талантом, который

катапультировал её из Disney Channel прямо на Олимп кино. А также в объятия Даниэля.

Лорен осознавала, насколько неправильно греться на негативных ощущениях этого ритуала,

ставшего теперь частью её повседневной жизни. Но смотреть и пересматривать эти

фотографии могло бы уничтожить последние клочки надежды — разочарованной, но никак

не умирающей. Произнесённые тогда в больнице слова всегда сидели в голове, гремя