Долго сидела Варя над этими письмами, точно также, как и Герби, осознавая, что выпал им необычный шанс, встретиться через время и полюбить так, как мало кому суждено. Одно только печалило — не суждено Герби узнать, что шевелится под сердцем у неё его продолжение — она тоже, как Данька и все мужики, очень надеялась, что родится сын.

Данька взял её за руку и повел спать, подоткнул одеяло, поцеловал в щеку:

— Спи, пусть тебе твой Герби приснится!

Поутру пошли на кладбище, прежде всего, навестить Лешего — великой души был человек, порадовались, что у Матвея растет внучек — вылитый Лавр, поставили ему, Никодиму, Пашке — Марии Ефимовны, Степану Абрамову, Родиону, чудо-доктору Самуилу — фронтовые сто грамм, помянули всех добрым словом, и были у них опять разговоры до вечера.

Игори, оба-пра суетились у мангала, Варя с Василем прошлась по Березовке, которую многие всерьез предлагали переименовать в Сиреневку.

Василь рассказывал, как они с Гринькой сажали первые кустики, как он до слез расстроился, когда несколько из них не прижились, как с каждым годом все березовцы стали все больше сажать у себя возле домов сирень, как он, став профессором, привозил новые сорта сирени из каждой командировки. Варя ахала, замирая от восторга, Василь же только улыбался.

— Мамушка ты наша, как же мы вас ждали — это же великое счастье, что мы дожили!! Панас вот себе установку дал давно — до четырнадцатого года дотянуть, а там, у девяносто два года и к друзьям пора уйтить!

Варя засмеялась:

— Он мне уже пошептал:- «Варюх, теперь нельзя пока помирать, надо дождаться, кого ты родишь, а то явлюся я туды, Герби твой первым делом спросить, як Варья. И как сказать, что беременная, а я не дождался, кто родится, непорядок.»

Василек засмеялся тоже:

— Серьезно всё как, но Панас прав — Герби должен узнать такую радость. Считается же, когда человек уходит, там он встречается со всеми, кого знал, а твой немец просто обязан узнать, что есть ребенок.

— Кто знает, как там, но будем надеяться — дохожу и родится нормальный малыш. Проверялась в Москве, было все в норме, сейчас вот через месяц, надо опять провериться.

— Варя, так у тебя же немецкая родня имеется, тем более фармацевт, не из простых, ты ему только заикнешься, он тебя тут же отправит на обследование. Он мужик неплохой, мы с ним долго общались, когда они здесь три дня были, тогда уже беспокоился, как-то ты его воспримешь, очень надеялся подружиться с тобой, Герби его четко воспитал!

Гончаров же пошел разговаривать с Аннушкой. Понимал он, что вот так, с бухты-барахты не делается, но ничего не мог поделать с собой — ему просто необходимо был увезти так похожую на его любимую, так мало побывшую ему женой, Полюшку. Братья — сыны его были в группе поддержки, сидели у калитки на лавочке, а Сергей Алексеевич с ходу ошарашил Аннушку, озвучив ей все свои мысли и доводы.