Стеша шепнула на ухо:

— Правнук ведь твой!!

Игорь завис, осмысливая, а правнук облапив его, попытался покрепче сжать.

— Ха, шпендель, не на того напал!! — ухмыльнулся прадед.

— Знакомое такое слово!! — точно так же отзеркалив ухмылку, проговорил правнук.

— Однако, уважаю! — Одинаковые Игори пришлись по душе друг другу.

Гончаров уже обнимал второго своего сына — Андрея, сожалея, что его славная девочка не дожила до встречи. Гринька вцепился в Варю, цепко углядев её небольшой животик, громко зашептал в ухо:

— Ай это тебе Виллов подарок остался?

Она кивнула.

— Ух ты, а он ведь у нас тута был… у катором годе, Панас?

— В две третьем! — не отрываясь от Шелестова, сказал тот.

Данька тоже попал в крепкие объятья Василя.

— Ты Варюшин сын, и мы воон с тем суетливым дедом её мамушкой своей считаем.

Варин ребенок потрясенно проговорил:

— У меня нет слов! Какое счастье, что вы живы!

И был в Березовке Великий День для Крутовых, Степаниды, братьев Гончаровых, Матвея — сколько было радости пополам со слезами.

Теплая погода позволила собраться на улице, у Грини во дворе, возле цветущей вовсю сирени. Первый тост был конечно — за встречу!!

У всех перехватывало горло, когда кто-то начинал говорить, Ищенко постоянно трубно сморкался.

— Николаич, ты никак простыл? — поинтересовался Василь.

— Не, Василек, я от полноты чувств, слезы душат — никогда не думал, что так могу рассиропиться.