- Не трепыхайся, дура, ещё нужна!

И в следующий миг в глаза брызнул золотистый свет открывшегося портала.

***

На несколько мгновений мы провалились в непроглядный мрак, который, тем не менее, то тут, то там оказался прошит яркими золотыми волокнами, у которых не было ни начала, ни конца. Маг все ещё сдавливал мне шею, я вяло трепыхалась у него в руках, скорее по инерции, потому что в самом сердце сотворенного портала ничего я сделать не смогу с моим крошечным целительским даром. Да и вообще ничего не смогу. Я задыхалась, и на миг мне даже показалось, что я сейчас задохнусь окончательно и умру. Сама, без всяких запрещенных опытов и жертвоприношений. Но уже в следующее мгновение мы вывалились куда-то в узкий темный коридор, перед глазами поплыли старые серые камни, без штукатурки, кое-где расцветшие зеленоватыми пятнами плесени.

- Пусти! — просипела я, — ты не посмеешь!

Но он тащил меня куда-то быстро и молча, тяжело сопя у меня над головой. А потом резко развернул вокруг своей оси — передо мной распахнулись высокие деревянные двери, словно их кто-то хорошенько пнул изнутри. В лицо дохнуло жаром, словно из печи, и я застыла, судорожно пытаясь сообразить, что это — и чем мне грозит.

- Ну, пошла, пошла! — зло прикрикнул маг, купивший меня, и толкнул в спину.

Да так толкнул, что я влетела в двери и упала на пол. Позади раздался гулкий удар. Я только и успела, что обернуться: двери за моей спиной захлопнулись.

А в ушибленных коленях стремительно разливалась боль, такая острая, обидная. Всхлипнув, я осторожно поднялась, опираясь на руки, и вот так, стоя на четвереньках, едва прикрытая плащом, принялась озираться.

Варгов маг! Что он замыслил, забрасывая меня сюда? Почему так торопился?

В голове теснились десятки вопросов, бестолково вертелись, толкались, словно толпа дебютанток на ежегодном Балу Роз. А я, лишенная всего Кора Лайс, все ещё стояла на четвереньках и оглядывала помещение, в котором так внезапно и против воли оказалась.

Наверное, это была чья-то спальня. Только уж очень мрачная и неухоженная, с потемневшей от времени грубой мебелью. У дальней стены — кровать под тяжелым балдахином непонятного цвета и очень пыльным. Пара стульев, тоже старых, неудобных, с жесткими сиденьями и спинками. Еще я заметила окно, арочное, застекленное по старинке, круглыми мутными стекляшками. В оконном же проеме горела свеча в кованом подсвечнике, и ещё одна свеча стояла на сундуке в углу комнаты — вот и все освещение. А у кровати внезапно я увидела медный таз с грязной, кажется, кровавой водой. На блестящем бортике висела тряпка в бурых разводах.