Нин нахмурился.

— Я не могу поверить в правдивость твоих слов. Слишком серьёзны и неожиданны эти обвинения в сторону человека, который никогда не давал мне повода усомниться в своей преданности, — сказал он, бросив на шакну осуждающий взгляд. — Наверняка это происки интриганов и завистников! И это то неотложное дело, о котором ты хотел поговорить?

— Владыка, клянусь Ашшуром, я уверен в том, что говорю. Благодаря бдительности моих воинов доказательства измены Эришума попали прямо ко мне. Это ли не лучшие свидетельства вины туртана?

После этих слов Шамашхасир протянул царю шкатулку из самшитового дерева, в которой оказались глиняные таблички, сложенные в аккуратную стопку.

Но царь не торопился ознакомиться с их содержанием. Не двигаясь с места, он окинул военачальника долгим взглядом. Он прекрасно знал, что скрывалось за усердием Шамашхасира, — желание самому стать туртаном. Однако Нин считал, что шакну не был готов занять место Эришума. Во-первых, Эришум, хотя многие боялись его из-за вспыльчивости и свирепости нрава, умел неплохо ладить с простыми солдатами; Шамашхасир же, чтобы завоевать их симпатии, заискивал перед ними. Во-вторых, Эришум прежде был царским советником и за время своей службы обучился искусству интриг, что могло оказаться полезным при ведении переговоров с врагами во время войны; Шамашхасир же был обычным воякой, храбрым, но немного неуклюжим. И в-третьих, в ниневийском дворце ходили странные слухи о том, что Эришум будто бы с детства заговорённый. Некая магическая сила оберегала его и в сражениях, когда он в молодые годы ходил с Нином в походы, и когда на его жизнь покушались тайные враги, и однажды во время охоты на львов: когда Эришум, оказавшись один на один с царём зверей, вышел из этого поединка целым и невредимым. Было ли то колдовство, чародейство, или Эришум обладал волшебным амулетом? Или, как шептались дворцовые сплетницы, Эришум принял покровительство древних мистических сил в обмен на что-то очень ценное, возможно, своё этемму? Именно эта, третья причина, в которой крылось нечто неразгаданное, пугающее, сдерживала любой порыв царя, направленный против Эришума.

— Я догадываюсь, о чём ты думаешь, владыка, — неожиданно, понизив голос, заявил Шамашхасир. И увидев, что ему удалось привлечь внимание царя, продолжил: — Тебе я могу признаться, что преданные мне люди сумели разузнать кое-что о магии, которая защищает Эришума. Его дед по материнской линии в молодости был посвящён в древний культ божества, истинное имя которого хранится в тайне. Служители этого божества облачаются в одеяния алого цвета, а свои лица скрывают под маской льва. Насколько известно, они не обладают какими-либо замечательными способностями, а вот их верховный жрец… Если ему грозит опасность — неважно, из какого мира, людей или духов, — тень божества защищает его: жрец становится неуязвим. Наши предки называли это божество Красным драконом.