— Он говорил тебе остановиться, — сказала я. — Он вас честно предупреждал.

— Я убью вас всех, — проговорила она, вставая на нетвердые ноги и вытаскивая из-за пояса кинжал. — И начну с тебя, маленькая Восприимчивая. Человеческая воровка.

Малахи шагнул вперед, но я протянула руку, останавливая его.

Она была моей, и мне с ней разбираться. Вот только она была солдатом, а я нет. Я многому научилась за последний год, но знала, что недостаточно сильна, чтобы сражаться с ней на равных. У меня не было таких навыков.

Но у меня были другие. Я использую магию, которую она так любила. Я поднялась на колени, шатаясь так же, как и она. Не отрывая взгляда от нее, я почувствовала магию в воздухе, собирая нити.

Она напала на меня с ножом, но я увернулась. Тем не менее, боль нарушила мою концентрацию, когда она задела мою руку.

— Ты потерпишь неудачу, — сказала она и повернулась, чтобы ударить еще раз, едва не зацепив мое горло смертоносным острием.

Я не была бойцом. Я была Восприимчивой. Но я не спускала с нее глаз, продолжая собирать магию, и знала, что позже заплачу за то, что делала со своим телом, за работу, которую я постоянно просила от него. Я вспомнила о лесной нимфе, которую мы встретили в Запределье, и о том, что она сделала с небольшим количеством зелени.

«Сосредоточься», — потребовала я у себя, и потянулась к собранной мною магии — скрытой магии, которая пропитала Новый Орлеан, к более колючей магии, которой сама Аэрит наполнила воздух — и потянулась к спутанным лозам позади нас. Я тянула каждую крупицу силы, которую могла собрать, каждую каплю ненависти и желчи, которые она пролила, и смотрела, как лозы начали змеиться и двигаться к ней.

Она снова подняла нож лезвием вниз, готовясь нанести удар, когда лозы достигли ее ног. Она посмотрела вниз, отпрянула, но они уже обвивались вокруг ее рук и шеи.

Она повернула нож под углом и сумела прорезать некоторые лозы, прежде чем я притянула еще.

— У тебя был шанс уйти, — сказала я, стягивая лозы. Нож упал, лезвие вошло совершенно вертикально в мягкую землю, когда она начала вырываться из лоз.

— Никогда, — хрипло проговорила она, и я затянула их сильнее.

Воспоминания о боли, которую она причинила мне, все еще были сильны. «Если я не убью ее, она уничтожит всех нас. Она все разрушит». Так что все зависело теперь от меня. И я использовала бы эту магию — магию ее мира — чтобы уничтожить ее. Чтобы она больше не была угрозой.

А потом я услышала свое имя.

— Клэр.