Джек встал со стула и подошел ко мне.

— Я люблю тебя, Котенок.

Я поднялась на ноги, он притянул меня к себе и прижал к своей груди. Мы так сильно сжали друг друга в объятиях, словно никогда не прикасались прежде. Между нами не осталось ни миллиметра свободного пространства.

— Мне так жаль, Джек. Я знаю, что я еще та заноза в заднице.

Он кивнул.

— Да, но ты заноза в моей заднице.

— Ты простил меня? — я прижала лицо к его рубашке.

— Конечно, я простил тебя, — он приподнял мое лицо и прижался своими губами к моим.

— Есть кое-что еще, — я отстранилась от него.

— Что еще? — спросил он.

Я заколебалась, нервничая из-за того, что ему могла не понравиться наша идея. Джек всегда был закрытым человеком, и я не была уверена, что он позволит пустить общественность в свое личное пространство.

— Я хочу все исправить. Я хочу, чтобы люди перестали ненавидеть нас и верить в ту чушь, что они о нас читают. Журнал, в котором я работаю, хочет взять у нас интервью. Редакторы хотят представить наш рассказ как жизненную историю, но это будет наша возможность сказать общественности правду. Нора и Мелисса вдвоем думают над тем, как создать нам общественный имидж. Конечно, в свете заявлений Кристалл и фотографий с Маттео они хотят сделать это как можно скорее.

— Мы сможем заткнуть Кристалл?

— По крайней мере, предпримем к этому шаги. Мы можем сказать то, что сами посчитаем нужным. Нора сказала, что весь творческий процесс останется за нами, но она должна быть уверена, что мы скажем все самое главное. Что ты думаешь?

— Давай сделаем это?

— В самом деле? — я думала, что он начнет спорить со мной, или проявит озабоченность.

— Да. Думаю, это лучшей способ позволить людям узнать правду. Учитывая, что это будет напечатано в журнале, в котором ты работаешь, думаю, так мы сделаем все правильно.

— Я тоже так думаю.

— Тогда, решите сами, когда устроить интервью, я буду там.

— Твой следующий выходной в понедельник. Может быть тогда?