А потом мне начали пересаживать кожу. Мою же. — Его руки затряслись. — Со всех доступных мест, что не тронул огонь. В конце даже со стоп. Пластика, снова пластика. Кожи не хватало, ее снимали с одних и тех же мест по два раза. За две недели срезанные участки снова восстанавливались. Я привык лежать на животе, мерзнуть в самую адскую жару, позже — жрать обезболивающие, чтобы хоть чуточку стало легче. Самым страшным была перевязка без наркоза, когда въевшиеся в кожу бинты отдирали на живую. Каждый виток — ручей крови. Ревел, как ребенок. Смотрел на свою спину в маленькое зеркальце, которая держала мама, и снова ревел. За месяц мучений скинул килограмм двадцать веса. Пролежни, слезы бледной матери при виде меня без бинтов, когда без кожи можно было видеть даже мои внутренние ткани. Первое мытье через полтора месяца, после которого в ванне вода стала темной от крови. Счастье — первый раз после случившегося просто встать на ноги… У меня до сих пор слезы от вида этой сетки, на которой пришлось пролежать так много времени. Потом опять переливания крови, лекарства, физиолечение…

Его глаза покраснели, из горла вырвался тяжелый вздох.

— Прости, я даже подумать не могла, что все настолько…

— Ничего. Я пережил это, выздоровел, отомстил, как смог, кому надо. — Он отложил вилку и посмотрел на меня. — Прости, я знал, что ты падчерица Андрея. Порох сказал, что ты подающая надежды, амбициозная, толковая, потом я тебя увидел, и мне стало смешно: такая козявка и следователь. Что ты могла расследовать? Кого поймать? Стал копать под тебя, узнал про отчима. Тут мне стало интересно. Потом эта случайная встреча… посмотрел на тебя с другой стороны. Еще и дядя был у меня в должниках, уговорил его. До последнего, как дурак, думал, что хочу влезть в расследование, чтобы разобраться во всем сам, а на самом деле, просто хотел быть ближе к тебе…

Облизнула губы.

— А причем тут Андрей?

Пожал плечами.

— Я слышал, что у него были дела с уже бывшим мэром. Видел их пару раз вместе. А все, что связано с ним, для меня как красная тряпка для быка.

Улыбнулась, убирая мокрые кудряшки с его лба.

— Народный мститель…

Вздохнул.

— Ну, тебя.

Провела большим пальцем по его щеке.

— Тём, теперь твоя война окончена. И ты можешь заняться чем-то мирным.

Наклонился ближе. Его дыхание обожгло мое лицо.

— Пожалуй, займусь тобой.

Я была не против.

* * *

Щедро пахло морем.

Я вышла на балкон, чтобы встретить рассвет. Закутанная в простыню, словно древнегреческая богиня. Только растрепанная, с горящими от поцелуев губами и раскрасневшимися щеками. Села на кресло и глубоко вдохнула свежий воздух ласкового летнего утра. Ветерок нежно тронул мои волосы, солнце, встающее из-за гор, пробежало лучиками по голым ногам.