— Нет, — спохватилась я, проверяя телефон. — Но я ведь ненадолго.

— А… что вам известно про Панова? — осторожно поинтересовалась она. — Он как-то замешан?

Я навалилась на спинку стула.

— Этого я еще не знаю. Он проводил время с Яковлевой, и колечко, найденное на месте преступления, тоже принадлежит ему. Но в день убийства его не было в городе. Вот в чем загвоздка.

— Так выходит, у него алиби? Тогда как он может быть замешан?

— Он что-то знает, потому что после его звонка отстранили следователя Донских. К тому же есть какая-то женщина, которая шантажирует его документами…

Ольга поменяла позу, внимательно изучая меня глазами. Казалось, она была не на шутку заинтригована участием своего шефа в данном деле.

— Панова шантажирует?

— Да, — многозначительно взглянув, кивнула я.

— Интересно.

— Еще бы.

— Конфетку? — спросила Ольга, медленно откидываясь на спинку стула.

— Да, — хотела ответить я, но почувствовала, что мой язык становится безвольным, словно кляп, мешающий произносить звуки.

Ольга растянулась в улыбке.

Её глаза смотрели на меня с хитрым прищуром, расплываясь волнами, подобно рисунку на змеиной коже. Левый глаз её подмигнул мне и исчез в пустоте, за ним следом в синей мгле растворился и правый. Моё тело словно начало проваливаться в бездну. Всё вокруг вдруг померкло, застилая взор тягучим черным воском. Вдали послышался тихий гаденький смешок.

Что за чертовщина!

Усилием воли я приподнялась на стуле и разлепила веки. Улыбка Ольги, хищная и наглая, начала двоиться, растекаясь по её лицу. Мне было так хорошо. Конечности расслабились, голова стала тяжелой и притягивалась к плечу. Реальность начала смешиваться со сном.

— Что ты…

— Что я тебе подсыпала? — рассмеялась она.

— Тварь, — промычала я.