Ольга жадно затянулась, расстояние до фильтра заметно сократилось. Задержав дым в легких на несколько секунд, она выдохнула густым плотным сгустком, нервно постукивая пальцами по столу. Я отчаянно потрясла головой, чувствуя, как сползаю по стулу. Руки меня не слушались.

— И…

— Опять ожила, — скривилась собеседница, увидев, что я открываю рот.

— И ты пришла к ней…

— Ну… Сначала Панов выставил меня из квартиры, которую оплачивал, потом я узнала, кто именно занял моё место. Эта шкура, Усик, познакомил её с нами два месяца назад на корпоративе. — Ольга раздосадованно прикусила наманикюренный ноготок. — Мы вместе отдыхали! Вместе с ней! И я делилась с ней тайнами. Она тогда спросила, содержит ли меня Андрей и мои на него планы.

Женщина расхохоталась и, уронив пепел на юбку, мерзко выругалась.

— Я выболтала всё, прямо как ты, дурочка! Рассказала зачем-то, что скрываю от него свой возраст, а паспорт храню в квартире бывшего мужа, в тайничке вместе с косяком и бабками на черный день.

Ольга закрыла глаза и выпустила длинную струю дыма через ноздри. Раньше она не делала этого на людях. Носок её лакированной туфельки отбивал беспокойный ритм о ножку стола.

— Когда узнала, что она забрала моего мужика, забрала всё, ради чего мне приходилось унижаться несколько лет, я позвонила Усику и потребовала, чтобы он избавился от этой шалавы. Пригрозила, что поделюсь с полицией документами по всем их махинациям… Хотя что им до полиции. Я сама теперь каждый день боюсь, что они меня убьют.

— А Усик? — прохрипела я, погружаясь в дым.

Ольга наклонила голову и пристально уставилась на красный огонек на кончике сигареты.

— Он тут же сообщил по телефону этой стерве про документы. И та, решив, что они у Сени, захотела найти их и таким образом устранить единственное препятствие на пути к большим бабкам. Помнила, гадина, про мой тайник! Нашла Сеню, и тот приперся к ней в самый неподходящий момент. Как всегда…

— Зачем же было… — я почувствовала, как проваливаюсь в сон.

— Убивать? — Я слышала, как Ольга встала. — Она говорила ужасные вещи. Ты, как женщина, должна меня понять.

Возле уха раздался холодный звон цепи.

— Мне просто хотелось, чтобы она замолкла… К тому же никто не смеет безнаказанно брать то, что принадлежит мне. В этом городе скоро всё будет моим. Андрей знает, что у меня есть козыри против них, так что будет терпеть. А твой брат… Это был порыв души. Увидела, как он распластался, лежит, весь в кровище, жалкий… И решила подкинуть его права на тумбочку. Зря, конечно, но тогда я, пожалуй, была не в себе.