— Я выжат как лимон. Пошли.

Выхожу из кабинета улыбаясь. Виктория лучезарно улыбается в ответ.

— Алексей… Владимирович, ваше расписание готово.

Как же ей не терпится назвать меня просто по имени, без отчества! Но… я вроде бы такого разрешения не давал?

— Прекрасно Виктория. Я посмотрю позже. А вы… можете быть свободны сегодня. Я уже не вернусь.

Стас смотрит на меня с интересом, я киваю, приглашая его пройти к лифту.

Отец внимательно слушает, кивает, усмехаясь. Потом мы отпускаем Стаса — ему еще предстоит сыграть финальный акт нашей пьесы.

Отец просит своего секретаря принести кофе. Заказывает сливки и сахар. Запомнил.

— Как ты тщательно скрывал любовь к кофе с молоком.

— Я не скрывал. Просто, думал, что черный лучше помогает взбодриться. А потом… Женя сварила мне кофе, с сахаром и молоком. И объяснила, что бодрит не только черный.

— Значит, доверяешь своей красавице?

— А ты бы, на моем месте не доверял?

— Наверное, доверял бы. Правда, очень больно, когда на твоем доверии играет тот, кто тебе небезразличен.

— Это точно.

— Мама звонила, они сегодня опять опустошали магазины. Может, забрать у них карточки на какое-то время?

— Боишься, что они нас разорят?

— Боюсь, они просто умом тронутся на почве этого… как его…

— Шоппинга?

— Вот-вот, его самого.

— Девочки готовятся к празднику, не будем им мешать, пап.