Он тупо смотрит на меня, ничего не давая мне. Я беру его за бицепс руки и впиваюсь ногтями. «Ты меня слышишь?» Я раздражаюсь, мой характер берет меня лучше. Я ничего не могу поделать. Моя паника нарастает с каждой секундой, когда он остается тихим, зная, что слишком много думает. 'Ты слышишь меня?' — кричу я, злобно ударяя его кулаками по плечу. Я не позволю ему этого сделать. Не с нами, и тем более с собой. «Скажи мне, что ты меня слышишь».

«Месть за моих родителей, Элеонора», — спокойно говорит он.

Я начинаю быстро качать головой, слезы текут мне на глаза. Я знала это. Я знала, что он не имел в виду этого, когда сказал деду, что с ним все кончено. Больше никаких поисков. Нет больше навязчивой потребности выслеживать то, чего даже не найти. Он никогда не собирался сдаваться. Он на это не способен. «Нет». - тихо говорю.

Меня пугает серьезность его карих глаз. «Да», — отвечает он.

«Я оставлю тебя». Эта угроза — все, что у меня есть, и я прошу, хватит. Слезы разбиваются пока я отчаянно ищу в своей голове новые слова, чтобы бросить ему в лицо в своей отчаянной попытке отговорить его. «Я реальна, Беккер. Жизнь со мной реальна. Нет никакой гарантии, что ты найдете то, что ищете». Мои слова прерываются, и мое тело начинает дергаться, когда он наблюдает, как я разваливаюсь. «Ты уже слишком много потерял. Пожалуйста, не рискуй нами, — рыдаю я. «Пожалуйста, не заставляй меня жить без тебя».

Его пустая красота просто смотрит на меня, когда наступает тишина, и меня поражает реальность. Я не могу прожить свою жизнь в страхе потерять его. Я опускаю взгляд, пока играю с кольцом на пальце, проглатывая ком отчаяния в горле. Что для него важнее? Это глупый вопрос, который я бы никогда себе не задавал. Потому что ответ причиняет боль.

'Элеонора?'

Я поднимаю глаза и вижу, что Беккер смотрит на меня широко раскрытыми и настороженными глазами. Я смотрю в ответ, мой разум в замешательстве. Затем я снимаю кольцо с пальца и протягиваю ему. Беккер качает головой и отступает, отказываясь принять это. Я кладу его на буфет.

Затем я поворачиваюсь и выхожу. Я не чувствую ног. Я ничего не чувствую, кроме ужасной боли в сердце. Меня ему совсем не хватает. Я не его приоритет, и из всех безумных поступков, которые я принимала, я не могу смириться с тем, что я для него не номер один.

— Элеонора, — кричит Беккер, идя за мной. «Элеонора, нет, подожди». Он хватает меня за руки, и я резко разворачиваюсь, вырываясь.

«Нет», — бормочу я, и он отшатывается, его лицо падает.

Я медленно отступаю и я оставляю его потерянным, отказываясь на это смотреть, пока я бесцельно брожу по коридорам Убежища. Я отказываюсь проскользнуть на кухню и попрощаться с Уинстоном. Я отказываюсь восхищаться какими-либо сокровищами Беккера, когда вхожу в Большой зал.