Ана вскочила с колен Джона и потащила его к пуховой кровати.
Глава тридцать третья
Лимузин Максин Гудмен пробрался сквозь толпу репортеров, собравшихся при въезде в Халеакала, и после предъявления документов — на территорию курорта. Репортеры были в ярости.
Максин нашла Еву Хэмел возле главного бассейна. Несмотря на ослепительное солнце, Ева казалась холодной, как айсберг. Теплый воздух был напоен запахом ананасов. Еву окружали высокие пальмы, словно часовые, заменившие погибших телохранителей.
Максин позавидовала купальному костюму Евы. Ей было жарко и душно в дорожном наряде, но она не хотела тратить время на переодевание. Максин приехала на курорт прямо из полицейского участка с новостями.
— Мы надеемся, что Билли Шиэрз не удастся избежать экстрадиции и его передадут в наш штат. Ему предъявлено обвинение в двух убийствах, в трех попытках нападения с целью убийства. Он также обвиняется во взломе и проникновении в помещение, в изнасиловании, в предумышленном применении огнестрельного оружия.
Максин отложила бумаги с обвинением и посмотрела на Еву.
— Здесь преследование человека не является таким серьезным преступлением, как в Калифорнии. Но даже если его признают невменяемым по причине безумия, ему все равно придется надолго распрощаться со свободой.
Слушая Максин, Ева наблюдала за высоким светловолосым мужчиной в черных плавках, который играл в бадминтон с мальчиком. Кто-то сказал ей, что это сын Тери. Что касается мужчины, то она не знала о нем ничего.
— Похоже, что ножницы Билли Шиэрза будут зачехлены навсегда, — заметила Ева и вздохнула. — А свое настоящее имя он не сказал? Хотя это не имеет особого значения.
— Уильям Кендрикс. Возраст — 23 года. Первый конфликт с законом произошел в пятнадцать лет. Когда мы узнали его настоящее имя и навели справки, выяснилось, почему о нем ничего не было слышно в промежутке между двумя убийствами: в это время он был в тюрьме.
— Как вы и полагали, — сказала Ева. Она подняла стакан сока ананаса и гуавы, но пить не стала.
— Он отбывал пятилетнее наказание за злостную порчу имущества, был выпущен досрочно за хорошее поведение, затем нарушил слово и исчез. Именно в это время он начал преследовать Бобби Сью Гриффин.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском волн.
— Как жалко Свенсона, — тихо сказала Ева. — Бедная жена, трое детишек — он о них только и говорил… Все мечтал когда-нибудь привезти сюда жену. Вот она, судьба человеческая. Мой ребенок спасен, а чей-то муж и отец погиб. — Ева отвернулась и стала смотреть вдаль. К глазам ее подступили слезы.