— Я согласен!

— Искренне рад! — Подтверждая свои слова, Мишель отсалютовал кружкой вина и, отпив глоток, продолжил: — Ваши меч и квилон, как я погляжу, сработаны дамасскими оружейниками — добротные. У вас есть конь и доспехи?

— И конь, и рыцарское вооружение в полном комплекте.

— Не зря я остановился, — пробормотал храмовник, и Габриэль взорвался хохотом.

Он не поверил, что монах нечаянно проболтался, слишком уж выверенным было каждое его слово. Но ироничная небрежность вызывала у шевалье симпатию. Улыбнувшись в ответ, брат Мишель пояснил:

— От вас исходит спокойная уверенность сильного человека. Жду вас завтра в нашем Доме; там мы обсудим подробности.

Габриэля обрадовала встреча с высокопоставленным храмовником. Утром задолго до намеченного часа он отправился в командорство тамплиеров — наиболее надежно укрепленное место в городе. У крепости были высокие блочные стены с башней на каждой стороне. Башни скромного размера не покоряли своей мощью, но приковывали к себе внимание: на каждой из них красовалось изображение льва, поднявшего правую лапу и смотрящего вправо. Фигуры размером с быка, покрытые золотом, просто ошеломляли! Казалось, богатство Ордена устрашающе рычало. Оторвавшись от этого золотого великолепия, Габриэль перешел улицу Святой Анны и осмотрел стоявший особняком дворец Великого Магистра, сложенный основательно, на века, как и все, что строили тамплиеры.

Обойдя огромную церковь, колокольня которой, казалось, впивалась в низкие облака, шевалье вернулся к цитадели. Тяжелые, обитые железом ворота впустили его в большой внутренний двор. Брат Мишель в окружении спешившихся рыцарей уже обсуждал условия найма и порядок завтрашнего выступления. Усвоив детали, д’Эспри задержался в Доме Храма. Ему предстояло решить свои личные дела. Сбережения, дополненные драгоценными камнями Хайфы, сделали его весьма состоятельным человеком. Габриэль обнаружил ее подарок еще в первый вечер в придорожной харчевне и чуть было не вернулся. Но, поразмыслив, понял, что Хайфа, возможно подсознательно, надеялась на его возвращение. Бурные выяснения отношений сменятся страстной ночью, а после нее уйти будет еще трудней. Жизнь непредсказуема; когда-нибудь у него появится возможность вернуть этот долг.

Тамплиеры обладали репутацией безупречных казначеев, у них хранил свою казну даже Филипп Август. Габриэль решил последовать примеру французского короля, доверив храмовникам свои сокровища. К тому же в его голове зародилась неясная мысль стать членом ордена; тогда эти деньги послужат вступительным взносом.