Белый человек крепко стиснул зубы, сдерживая переполнявшую его боль. Он беспокойно сжал в руке конверт, лежавший в кармане сюртука, и вновь пристально вгляделся в темно-зеленый берег.

— Ты нанял мою лодку, чтобы отвезти тебя в Порто Нуэво, я и везу тебя в Порто Нуэво, — коротко ответил индеец с ледяной невозмутимостью, свойственной его народу.

— Порто-Нуэво там?.. Это вон те соломенные лачуги, что виднеются на песчаном пляже?..

— Нет, патрон. Порто-Нуэво еще далеко, намного дальше…

— Где-то на краю света, как я погляжу!

Это и в самом деле так. На краю света стоит Порто-Нуэво, в самом сердце непроходимой сельвы, в дальнем, глухом уголке Эстадо де Матто Гроссо, что в центре Америки, в неизведанных бескрайних бразильских чащобах… Деревенька горняков, искателей золота — алчных отчаявшихся авантюристов, рискующих жизнью в неприкрытой войне с этим враждебным миром… Таким предстает глазам добравшегося сюда человека Порто-Нуэво.

— Приплыли, патрон… Вот Порто-Нуэво.

Не медля ни минуты, Деметрио де Сан Тельмо выпрыгнул из пироги на плохо скрепленные доски причала. Словно задыхаясь, он глубоко и жадно втягивает в себя липкие, влажные и теплые испарения болот, посреди которых возвышается деревня.

Деметрио высок, поджар, с широкой спиной и крепкими кулаками. Прядь прямых каштановых волос безжизненно свисает на лоб, но серо-стальные глаза прищурены, словно демонстрируя силу, и как доказательство тому из расстегнутого ворота льняной рубашки видна богатырская грудь. Деметрио нетерпеливо потряхивает длинными ногами, затекшими от долгого неподвижного сидения в пироге…

— Сколько я тебе должен?

— Как договорились, патрон, и сколько пожелаешь на водку этим парням, которые хорошо гребли.

— Получай, возьми свои деньги, а остальные для них…

— Да поможет тебе Бог, патрон.

— Надеюсь. Можешь сказать мне, где живет Рикардо Сильвейра?

— Много лет я привожу на эти пристани груз и отвожу его, патрон, но никогда не высаживаюсь в Порто Нуэво. Почему бы тебе не спросить в таверне?

Индеец снова запрыгнул в пирогу, дал знак гребцам, и лодка отплыла от берега. Деметрио протянул вперед руку, словно желая задержать гребцов, но те продолжали взмахивать веслами, так же размеренно и безразлично.

— И-и, вверх!.. И-и, вверх!.. И-и, вверх!..

Лодка уплывала все дальше вверх по реке. Гребцы во главе с индейцем продолжали свой путь, даже не взглянув на Деметрио. Сан Тельмо нахмурился — до сих пор этот загадочный и равнодушный индеец был его единственным товарищем… Деметрио повернулся и посмотрел на деревушку, с ужасом осознав свое полное одиночество. Вряд ли благородство и знатность обитают в этих разбросанных на берегу реки бараках, в двух дюжинах домишек из необожженного кирпича, сгрудившихся в центре жалкого подобия главной площади, где церковь и таверна сошлись лицом к лицу в извечном противостоянии.