— Скажи это, — требует громила, поудобнее устраивается между моими раздвинутыми ногами, сильнее потирается эрегированным органом о влажные складки, надавливает, подразнивая истекающий возбуждением вход, однако проникать вглубь не спешит.

— П-прошу, — запинаюсь, ощущаюсь себя как в лихорадке. — П-пожалуйста.

— Чего ты хочешь? — опаляет дыханием, точно коршун нависает сверху.

— Чтобы ты меня взял, — выдаю на одном дыхании.

— Хрень, — заключает с издевкой. — Хреново звучит.

— А как тогда?

— Прямо надо, — хмыкает. — Без этой постной поебни. Огня дай. Подразни. Может, мне по вкусы бабы острые на язык?

Вспышка ярости ослепляет. Бьет по нервам как разряд тока. Первый порыв побуждает наговорить гадостей в ответ, опять затронуть тему измен, пообещать, что в долгу не останусь, при появлении всяких там баб, сразу ему увесистые рога наставлю.

Однако нет. Нельзя. Зачем опять дразнить быка красной тряпкой? Нужно тоньше действовать. Нужно так ему мозги запудрить, чтобы и не вспоминал об остальных женщинах.

— Я хочу твой член, — заявляю тихо, смотрю ему прямо в глаза, провожу ладонями по широкой, поросшей волосами груди, исследую каменные мускулы, наслаждаюсь жаром кожи. — Насади меня и… выдери до беспамятства.

— Неплохо, — замечает с хищным прищуром. — Продолжай.

— Трахни меня, — голос предательски срывается, но я не сдаюсь, говорю дальше, по самому краю хожу. — Засади, чтобы выла и орала, чтобы ноги сдвинуть не могла. Заклейми этим громадным органом, выжги каленым железом нутро.

Приподнимаю бедра так, чтобы скользнуть лоном по разгоряченному члену. Впиваюсь ногтями в мускулистые плечи, подаюсь вперед и кусаю Амира, зажимаю его нижнюю губу зубами, до крови закусываю.

Это действует на громилу как вызов.

Больше никаких прелюдий. Никаких разговоров. Демон внутри него срывается с цепи. Железная клетка разламывается на части. Разносится изнутри.

Он берет меня одним ударом. Вонзается до упора. Ощущение такое, будто проникает аж под ребра, до отказа мое тело заполняет, порабощает целиком и полностью.

Одержимая скачка. Дикая. Бешеная.

Разве этот мужчина человек? Нет. Дикарь. Зверье. Для него нет ни граней, не запретов. Никаких табу. Он не знает понятие «стоп». Животное. Кровожадное, изголодавшееся по моей плоти.

Громила делает то, о чем я его просила. Заставляет меня потеряться, утонуть в омуте гремучих страстей. Заставляет забыть собственное имя, отключиться от реальности, отрубиться напрочь. Вынуждает взвыть, забиться в неистовстве, в исступлении. По лезвию ножа не ведет, не дразнит. Сразу хватает, сгребает в удушающие объятия, уволакивает на дно пропасти.