Из почтового отдела меня быстро повысили в отдел рекламы, а оттуда до должности помощника одного из штатных сценаристов в отделе художественных материалов. Хэнк стремился к величию: он хотел получить Пулитцеровскую премию за репортаж. Он был упрям в своей погоне за «реальными новостями» и научил меня анализировать данные в интернете для исследований, как собирать воедино, казалось бы, несвязанные лакомые кусочки информации и, самое главное, как проверять факты.

Я стала знатоком всего этого. В свободное время мои новые навыки использовались для поисках целей.

Преступники — по крайней мере, «хорошие» — искусны в сокрытии своей преступной деятельности. Когда я увидела в новостях сообщение об аресте и чуть ли не немедленном освобождении Лиама Блэка, я решила узнать о нем побольше.

Но для человека с такой репутацией нашлось удивительно мало интересного. Ни поддающегося проверке адреса, до недавнего времени ни единого ареста, ни присутствия в социальных сетях, ни фотографий. Как будто он существовал только в разговорах. Как будто он был призраком, Бугименом, которым родители пугали своих непослушных детей.

Мой интерес рос.

Я продолжала копать, пока кое-что не нарыла: в базе данных корпоративного лицензирования госсекретаря штата Массачусетс была зарегистрирована компания Black Irish Enterprises. Название бросилось мне в глаза и не выходило из головы. Адресом штаб-квартиры корпорации был обычный абонементный ящик на почте. А высшую должность занимал некто Миал Кэлб.

Имя, которое не имело абсолютно никакого смысла, пока не прочитаешь его задом наперед. Покопавшись еще немного, я выяснила, что мистер Кэлб являлся владельцем девяноста пяти других компаний, большинство из которых находились в зарубежных странах. Большинство оказалось подставными корпорациями. То есть у них не было ни сотрудников, ни активных деловых операций, ни значительных активов.

Предполагаю, что создали их только в целях отмывания денег и уклонения от уплаты налогов.

Я снова и снова прокручивала ролик, на котором агенты ФБР вели Лиама Блэка в федеральное здание. Я запоминала его лицо, отмечала татуировки на костяшках его левой руки. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Я никогда не видела такого красивого преступника… или хотя бы наполовину столь самодовольного.

Это сочетание привело меня в бешенство.