– Я не хотела тебя, – орала по пьяни так, что уши сворачивались в трубочки. – Думала, твой папаша-урод женится на мне, или, на худой конец, будет помогать деньгами. Но нет, – в этом месте обычно начинался поток мата. Мать не скупилась в выражениях, чтобы донести, какой я нежеланный ублюдок, а тот мужик – последняя скотина на земле.

Это по началу я плакал. Заливался слезами, умолял, стоя перед ней на коленях, чтобы не говорила так, чтобы не пила больше. Глупым еще был, наивным. Верил, будто моя любовь поможет ей вернуться к нормальной жизни. Слышал ведь, что у женщин бывает материнский инстинкт, что ради своего ребенка они готовы горы свернуть. Только одного я не учел. Он бывает лишь у нормальных женщин, которые любят своих детей, которые не желают им смерти…

Поэтому, когда я познакомился с Тимуром, решил, что пришло время меняться. Постоянные упреки учителей и их неизменное «Что с него взять? Мать-алкоголичка, отца нет. Будущий уголовник да и только», нападки и тумаки од сверстников. Все это убило во мне последние зачатки чего-то светлого и доброго. Осталась только обида. Сильная, доводящая до исступления, заставляющая идти вперед, несмотря ни на что. Тимур начал заниматься со мной. Когда-то он занимался боксом, вот и натаскал меня, добавив туда несколько приемов, запрещенных на ринге, но очень действенных во время дворовых драк. А потом, когда окреп, стал смелее, друг повел меня на первое дело. После было второе, затем третье, и так целый год.

С тех пор я перестал бояться. Страх выветрился, превратился в силу. Учебу я забросил, в школу ходил только, когда сам этого хотел. На наставления школьного психолога не реагировал, включал режим дурачка. Мол, да, конечно, вы правы. Я изменюсь, перестану прогуливать, начну учиться. Короче, нес всякий бред, лишь бы отстали. А потом все повторялось.

Дома тоже почти не бывал. Смысл? Снова смотреть на неадекватную мать и слушать ее пьяный бред? Нет уж, увольте. На улице, среди друзей, было куда лучше. Там всегда накормят, помогут, если нужно. Но самое главное, там никто не будет желать тебе смерти и упрекать за испорченную жизнь.

Так что, нет, я ничего не почувствовал, когда мне сообщили об ее смерти. Просто, отныне я был сиротой не только по факту, но и документально, официально так сказать. Только успел подумать о том, что буду делать дальше, как меня огорошили новостью про отца. Видите ли, мой папаша хочет, чтобы я жил с ним. Якобы не знал о моем существовании, а когда наличие ублюдка-сына подтвердилось, решил загладить вину передо мной и исправить ошибки прошлого. Не успел опомниться, как оказался лицом к лицу с высоким мужиком, одетым так, будто он – ведущий программы новостей. Это было первое сравнение, которое пришло в голову, при виде его темно-коричневого классического костюма и, зачесанных набок, волос.