Мы проработали каждую деталь, ошибок быть не могло. И я начал игру. Даже летал в США ради этого, никто не должен был заподозрить меня. Приехал в Москву, как раз, перед экстренным заседанием совета директоров. Напросился на работу в «Swan's Architecture», чтобы постоянно находиться в эпицентре событий, и принялся собирать информацию. Именно в тот момент Дмитрий и вышел на Федора Михайловича Прохорова, чтобы тот помог ему с разоблачением Юрия. К счастью, мне удалось выяснить это раньше, чем бывший коллега мог испортить мою операцию. Вышел на него, ввел в курс дела (в пределах разумного, конечно же) и попросил отчитывать, в первую очередь, мне. Брат не должен был узнать обо всем раньше времени, иначе, мог допустить непоправимые ошибки.

Когда узнал обо всех финансовых махинациях, которые протекали под чутким руководством моего папаши и финансового директора компании, пришлось привлечь отдел по борьбе с экономическими преступлениями. По сути, мы с Прохоровым выполнили всю работу за них, им осталось только провести официальную проверку и произвести арест подозреваемых. Но сложнее всего было с девушками. Вот тут мне пришлось реально попотеть.

Чертовски сложно притворяться, кого тебя, то и дело, преследуют прекрасные глаза любимой. Что бы ни делал, как бы ни пытался бороться со своими чувствами, все бесполезно. Стоило мне только увидеть ее, как весь, выстраиваемый по кирпичикам, образ рушился подобно карточному домику. Но самое ужасное – это быть рядом с ней и не иметь возможности коснуться. Видеть, что она презирает тебя за все ошибки и проколы, которые совершил в прошлом, и не подойти, не сказать искреннего «ПРОСТИ», не произнести сокровенные «Я СКУЧАЛ ПО ТЕБЕ» или «ТЫ НУЖНА МНЕ, КОТЕНОК». Наверное, так себя чувствует человек, приговоренный к пожизненному заключению. Когда ты понимаешь, что уже никогда не будешь свободен, чувствуешь, как в тебе медленно дохнет надежда, но продолжаешь смотреть на мир, который виднеется из малюсенького окна камеры. Смотришь на море или лес, и представляешь, как будешь рассекать его, подобно тем птицам, чьи жизнерадостные трели нождачкой сверлят твою душу, выворачивают ее наизнанку, скручивают так, что хочется выть в голос.

Это была еще одна причина, по которой я тогда сбежал. Не хотел жить там, где нет ее. Где больше не звучит ее жизнерадостный смех и не пахнет ею… И тут, на тебе. Встреча, на которую рассчитывал меньше всего на свете. Случайная. Неожиданная. И чувства. Такие же, как и раньше. Может, даже сильнее. И запрет приближаться к ней, смотреть на нее, говорить с ней. И желание бросить к ее ногам весь этот гребаный мир со всеми его недостатками, только бы посмотрела, только бы улыбнулась.